Шхина
Источник:  |
||||||||
|
||||||||
Шхина (שְׁכִינָה; буквально `пребывание`, `проживание`).
В Талмуде и раввинистической литературе Божественное присутствие, одно из имен Бога, означающее имманентное присутствие Бога в мире.
Содержание |
В Библии и Таргумах
Шхина — это Бог, рассматриваемый в терминах пространства и времени как Его присутствие, особенно в земном контексте, когда Он освящает некое место, определенный предмет, какого-то человека или весь народ — откровение святого в несвященной среде.
Иногда, однако, слово «Шхина» употребляется просто как один из способов обозначения самого Бога, наподобие выражений «Святой Благословенный» или «Милосердный». Например, по поводу стиха «Господу, Богу вашему, последуйте...» (Втор. 13:5) Талмуд говорит: «И разве возможно человеку следовать за Шхиной?.. Скорее это означает, что он должен подражать добродетелям Святого Благословенного» (Сот. 14а).
Термин «Шхина», несмотря на кажущееся ипостазирование его в некоторых контекстах, имеет в действительности чисто фигуративное значение и не выражает какой-то отделимый аспект Бога или часть Божества. Последнее понятие совершенно чуждо строгому монотеизму раввинистического иудаизма, основной предпосылкой которого является единство Божественной сущности.
Те упоминания Шхины, которые могут быть истолкованы иначе (например, когда говорится о том, как Бог помещает Свою Шхину среди народа Израиля, ср. Сиф. Чис. 94, или о том, как Шхина говорит с Богом, ср. Мид. Пр. 22:28) представляют собой лишь плод проповеднической вольности. Сами законоучители, понимая опасность такой интерпретации термина, иногда предваряли его упоминание выражением кеваяхол («как будто», «как если бы это было возможно», ср. Мех. Писха 12).
Одним из образов, часто ассоциируемых с понятием «Шхина», является образ света. Так, по поводу стиха «... и земля осветилась от славы Его» (Иех. 43:2) говорится, что свет — это лицо Шхины (см. Хул. 59б–60а). Сияние Шхины укрепляет ангелов на небесах и праведников в олам hа-ба (Иех. Р. 32:4; Бр. 17а; ср. Исх. 34:29–35).
Ассоциация Шхины позволила некоторым средневековым еврейским философам предположить, что Шхина — это некое существо, созданное Богом из света (см. ниже). Однако образы света и сияния часто ассоциируются с Божеством в религиозно-мистическом языке разных религий и не обязательно имеют буквальное значение особого светоносного существа.
Термин «Шхина» в своей арамейской форме часто встречается в таргумах, в особенности в Таргуме Онкелос (см. Онкелос и Аквила). Он употребляется вместе с другими терминами (например, мемра якара — `благородное слово`) в парафразе некоторых упоминаний Бога для того, чтобы избежать антропоморфизма некоторых библейских выражений.
Например, стих «... нет среди вас Господа» (Чис. 14:42) Онкелос переводит как «... нет среди вас Шхины». Стих «... лица Моего нельзя тебе увидеть; потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33:20) переведен: «... лица Моей Шхины нельзя тебе увидеть» (см. также Исх. 33:14–15). Слова «... пребывать имени Его там» (Втор. 12:5) переведены: «пребывать Шхине Его там» (см. там же 12:11).
В Талмуде и раввинистической литературе
В Талмуде и мидраше термин «Шхина» не имеет в точности того же апологетического значения, как в Таргумах; в целом его значение шире, иногда в текстах, написанных в разное время, оно приобретает различные оттенки.
Употребление слова «Шхина» для обозначения присутствия Бога в определенное время в определенном месте не подразумевает ограничения Бога как Вездесущего, так как Шхина, согласно Талмуду, пребывает повсюду (ББ. 25а), подобно тому, как солнце освещает своими лучами весь мир (Санх. 39а).
Даже те места и предметы, которые Бог наделяет особой святостью благодаря Своему присутствию в них, как, например, горящий куст, из которого Бог говорил с Моше, гора Синай или Скиния, свидетельствуют лишь о том, что Бог присутствует повсеместно (Шаб. 67а; Сот. 5а; Исх. Р. 34:1), однако Шхина покоится преимущественно на еврейском народе (Бр. 7а; Шаб. 22б; Чис. Р. 7:8), так как евреи избранный народ, освященный Богом для того, чтобы нести Божью волю в мир.
Грехи еврейского народа привели к разрушению Храма, где всегда присутствовала Шхина (по крайней мере, в Первом храме; Второй, как полагал амора рабби Иоханан, был лишен Божественного присутствия, ср. Иома 9б). Согласно одному мнению, после разрушения Храма Шхина отлетела и пребывает на небесах (Шаб. 33а; Исх. Р. 2:2).
Согласно другому мнению, Шхина пребывает с еврейским народом всегда, даже когда он нечист (Иома 56б); Шхина удаляется вместе с народом в изгнание; когда наступит избавление для народа, оно наступит и для Шхины (Мег. 29а).
Шхина покоится на всем еврейском народе, однако его разные группы могут оказывать на нее доброе или дурное влияние. С одной стороны, в синагоге, или там, где десять человек собираются на молитву, или трое заседают в суде, или двое сидят и изучают Тору, или даже один человек сидит и изучает Тору, присутствует Шхина (Бр. 6а).
Она ухаживает за больным (Шаб. 12б); осеняет отношения мужа и жены, когда они этого достойны (Сот. 17а); подающий милостыню достоин посещения Шхины (ББ. 10а) так же, как и тот, кто тщательно соблюдает предписание о цицит. С другой стороны, высокомерные и гордецы как бы отталкивают Шхину (Бр. 43б); таково же влияние тех, кто грешит втайне (Хаг. 16а).
Шхина покоится не на тех, кто печален, ленив, игрив, легкомыслен или предается пустым разговорам, а лишь на тех, кто выполняет мицвот с радостью (Шаб. 30б); насмешники, льстецы, лжецы и клеветники никогда не удостаиваются посещения Шхины. (Сот. 42а).
Праведный судья привлекает Шхину на еврейский народ, а неправедный — отталкивает ее (Санх. 7а). Термин «Шхина» употреблен в сочетании со словом «крылья»: «под крыльями Шхины» (то есть под покровительством; Шаб. 31а); Моисей был взят на место своего погребения, обернутый «крыльями Шхины» (Сот. 13б.).
Шхина покоится и на отдельных выдающихся людях: «только на мудром, богатом и доблестном человеке, который высок ростом [достоинством]» (Шаб. 9а; ср. Нед. 38а). Некоторые из законоучителей Талмуда считались удостоившимися Божественного присутствия, несмотря на то, что их поколение было недостойно этого (Сот. 48б; Сук. 28а; см. также МК. 25а).
По-видимому, такое объяснение связано с представлением о том, что некоторые лица являются носителями святого духа (ру́ах hа-ко́деш) — духа пророчества, исходящего от Бога, Божественного вдохновения, дающего человеку силу проникать в будущее и постигать волю Божью.
Значение термина «Шхина» охватывает и откровение Бога на Синае, и Его присутствие в Скинии, и мысль, что религиозный акт, мицва, приближает человека к Богу. Иногда этот термин является просто синонимом слова «Бог», а иногда им обозначается что-то, отличное от Божества.
Он может иметь как личное, так и безличное значение. В талмудической литературе имеется и такое, противоречащее всем этим вариантам значения, высказывание, принадлежащее рабби Иосе: «Шхина никогда не спускалась в низший мир, а Моисей... никогда не восходил в высший [мир]» (Сук. 5а).
В еврейской философии
В отличие от законоучителей Талмуда, которые обычно идентифицировали Шхину с Божественным присутствием или даже с Самим Богом, средневековые еврейские философы стремились избежать антропоморфизма в толковании этого термина и всячески старались доказать, что он относится не к Самому Богу или какой-то части Его Сущности, но к некоей независимой сущности, созданной Богом.
Саадия Гаон в книге «Эмунот ве-деот» («Верования и воззрения») отметил, что Шхина тождественна «славе Божьей» (квод hа-Шем), которая служила посредницей между Богом и человеком в пророческом опыте. Он высказал мнение, что «слава Божья» — это библейский термин, а Шхина — талмудический; оба обозначают сотворенный свет, служащий посредником между Богом и человеком и принимающий иногда человеческий облик.
Так, когда Моише попросил Бога показать ему Свою славу, Бог показал ему Шхину, а когда пророки в своих видениях созерцали Бога в человеческом облике, они видели не Самого Бога, но Шхину. Считая Шхину сотворенным существом, отдельным от Бога, Саадия Гаон избегал какого-либо нарушения принципа единства Бога и какого-либо намека на антропоморфизм.
Йеhуда hа-Леви, как и Саадия, трактовал Шхину как посредницу между Богом и человеком, полагая, что в видениях пророков являлась Шхина, а не Сам Бог. Но, в отличие от Саадии, Иехуда hа-Леви не говорил о Шхине как о сотворенном свете.
По-видимому, он отождествлял Шхину с Божественным влиянием (hа-иньян hа-Элохи), понятием, о значении которого среди ученых существуют разные мнения. Согласно Йеhуде hа-Леви, Шхина сначала пребывала в Скинии, затем в Храме. С разрушением Храма и прекращением пророчества Шхина перестала являться, но вернется с приходом Мессии («Сефер hа-кузари» /«Книга хазара»/, 20:20, 23; 3:23).
Йеhуда hа-Леви проводил различие между видимой Шхиной, которая пребывала в Храме и являлась пророкам в их видениях, а после разрушения Храма исчезла, и невидимой духовной Шхиной, которая не исчезла, но пребывает «с каждым рожденным сыном Израиля, ведущим добродетельную жизнь и обладающим чистым сердцем и честным умом» (там же, 5:23).
Маймонид принял взгляд Саадии на Шхину как на сотворенный свет, тождественный Славе. Он также связывал Шхину с пророчеством, объясняя, что пророку в его видениях является именно Шхина (Майм. Наст. 1:21). Объясняя пророчество как истечение преизбыточной Божьей полноты через посредство активного разума (там же, 2:36), Маймонид писал, что человек постигает Бога с помощью того света, который Бог изливает на него.
Некоторые толкователи Маймонида полагают, что Шхина в его понимании соответствует самому активному разуму — низшему из десяти интеллектов, он-то и общается с пророками (Майм. Яд. 7:1). Однако в некоторых местах Маймонид отождествляет Шхину с Самим Богом. Например, выражение «ноги Бога» в своем толковании книги Исход 24:10 (Наст. 1:28) Маймонид объясняет как Его трон, на котором восседает Шхина (то есть Сам Бог).
В еврейской философии роль понятия «Шхина» сравнительно невелика. В 19 в. Н. Крохмаль интерпретировал Шхину как чистую духовную силу. Философия истории Н. Крохмаля, основанная на философии Гегеля, утверждает, что каждый народ обладает духовной силой, а еврейский народ обладает духовной силой в ее чистейшей форме, которая непосредственно коренится в Абсолютном Духе. Духовная сила евреев называется Шхина, и это понятие объясняет высказывания законоучителей, согласно которым Шхина скиталась вместе с евреями.
В 20 в. Г. Коген, следуя Маймониду в метафорическом понимании Шхины, определил ее как «абсолютный покой, который является вечной почвой для движения» («Религия разума»).
М. Бубер и Ф. Розенцвейг, которые в известной степени испытали влияние каббалистического образа мысли (см. Каббала), использовали понятие «Шхина» и не выступали против антропоморфизма в такой мере, как еврейские философы прошлого.
Бубер говорил о Боге как об имманентном и трансцендентном одновременно, используя каббалистические термины «скорлупа» (клиппот) и «искры» (ницоцот) Бога («Об иудаизме»). Шхина — это теофания галута, которая символизирует тот факт, что еврейский народ, несмотря на все пережитые им унижения, никогда не был покинут Богом. Ф. Розенцвейг («Звезда спасения») верил, что Шхина — это мост между «Богом наших отцов» и «остатком Израиля».
Нисхождение Шхины на человека и ее пребывание среди людей Розенцвейг рассматривал как разделение, происходящее в Самом Боге. Бог нисходит в мир и страдает вместе со Своим народом, уходя вместе с ним в изгнание. Цель мицвот, согласно Розенцвейгу, — воссоединение Бога с Его Шхиной (см. также Философия еврейская).
В Каббале
Основные элементы представлений о Шхине содержатся в самом раннем произведении Каббалы «Сефер hа-Бахир», где Шхина, или малхут описывается как дочь, царевна, женское начало в мире Божественных сфирот. Эти идеи развивались в каббалистических кругах в конце 12 в. – 13 в.; они смешались с философскими идеями в трудах каббалистов Жероны и в писаниях Аврахама Абулафии; многие нюансы добавили к этим идеям Ицхак Сагги Нахор (Ицхак Слепой), братья Яаков и Ицхак Кохен.
Многие из этих мотивов были соединены автором книги Зохар и его кругом, в особенности Йосефом Джикатиллой. С конца 13 в. основная концепция Шхины оставалась неизменной до времени И. Лурии и его учеников в Цфате; от них она перешла в хасидизм, хотя в произведениях каждого из каббалистов можно обнаружить некоторые модификации этой концепции. Всем им, однако, свойственны некоторые общие элементы.
Шхина, или малхут, — это десятая, последняя сфира в иерархии сфирот. В Божьем мире она представляет женское начало, а тиф’ерет (шестая сфира) и иесод (девятая) представляют мужское начало. Все элементы и характеристики других сфирот представлены в Шхине.
Подобно луне, она не обладает собственным светом, но получает Божественный свет от других сфирот. Главная цель царства сфирот (и религиозной жизни вообще) — восстановление подлинного единства Бога, союза мужского начала (главным образом тиф’ерет) и Шхины, который был нарушен грехами еврейского народа, кознями злой силы (ситра ахра) и галутом.
Восстановление первоначальной гармонии может быть достигнуто действиями еврейского народа — его верностью Торе, соблюдением заповедей и молитвой.
В каббалистической литературе используются многочисленные и разнообразные символы, выражающие разные аспекты отношения Шхины к другим сфирот и свойство Шхины быть главным полем битвы между силами добра и зла. Шхина ближе других сфирот к сотворенному миру, поэтому она главный объект сатанинских козней. Долг человека и других сфирот — защищать Шхину от происков ситра ахра.
Шхина — источник сотворенного мира и сила, поддерживающая его. Через нее проходит Божественный свет, который хранит сотворенный мир. Шхина — это Божественное начало еврейского народа. Все, что происходит с еврейским народом в земном мире, отражается на Шхине: с одной стороны, она укрепляется и слабеет в зависимости от добрых дел и грехов каждого еврея и всего народа; с другой стороны, все, что происходит со Шхиной, ее отношения с другими сфирот и ее борьба с силами зла отражаются на положении еврейского народа в земном мире.
Шхина — это та Божественная сила, которая обычно открывается пророкам, хотя иногда в этом откровении могут участвовать и высшие Божественные силы. Общение со Шхиной также является первой целью мистика, который пытается достичь общения с Божественными силами.
Идея изгнания Шхины в результате космической катастрофы и грехопадения Адама приобрела большое значение в лурианской Каббале. Соблюдение мицвот служит освобождению Шхины и воссоединению ее с Богом. Идея возвращения Шхины из изгнания приобрела в лурианской Каббале новое эсхатологическое значение (см. подробнее Каббала).
Источники
- КЕЭ, том: 10. Кол.: 400–404.
