Наука о еврействе



Источник:

Тип статьи: Регулярная статья

Наука О Еврействе, или иудаистика (מַדְּעֵי הַיַּהֲדוּת, мадэй hа-яхаду́т; в России в прошлом также «еврейская наука») - совокупность научных дисциплин, исследующих еврейский народ и его цивилизацию.

Введение

Начало науки о еврействе было положено в Германии в первой четверти 19 в. представителями второго поколения берлинской Ѓаскалы, заложившими основы Виссеншафт дес юдентумс. В то же время в Восточной Европе возникает сходное научное течение Хохмат-Исраэль (значение то же — наука о еврействе), представители которого, в отличие от немецких маскилим, писали на иврите. Позднее наука о еврействе распространилась по всем значительным еврейским центрам и стала, в свою очередь, одним из важнейших проявлений еврейской цивилизации нового времени.

Наука о еврействе охватывает широкий круг дисциплин, среди них — библеистика, гебраистика, изучение Талмуда и других произведений еврейской литературы античного и средневекового периодов, еврейская история, изучение еврейских языков и литератур, а также статьи о конкретных еврейских языках и литературах), еврейского права, связанного с иудаизмом, еврейская философия и другие дисциплины, которым посвящены работы как еврейских, так и нееврейских ученых.

В очерке истории науки о еврействе основное внимание уделено вкладу ученых-евреев в ее становление и развитие. Лишь в некоторых разделах рассказывается более подробно о работах нееврейских исследователей, благодаря чему достигается рассмотрение науки о еврействе в необходимом историческом контексте.

Предтечи науки о еврействе

Задолго до возникновения современной науки о еврействе существовали элементы научного подхода (как у евреев, так и у неевреев) в изучении еврейской истории и культурного наследия. Одной из первых областей, где подобные элементы получили развитие, было изучение Библии.

Критическое изучение Библии начинается в 17 в. Его основоположником считается Барух Спиноза (хотя у него и были предшественники, например, Г. Гроций, а в еврейской мысли — Хиви hа-Балхи, Аврахам Ибн Эзра, Уриэль Акоста), посвятивший часть своей книги «Богословско-политический трактат» (1670, русский перевод 1906, 1935, 1957) попытке выработать научную систему исследования Библии. Используя критические замечания Аврахама Ибн Эзры, Спиноза высказал принципиально новый взгляд на историю составления Библии и пришел к выводу, что часть Пятикнижия написана после смерти Моисея. Истинным автором или по крайней мере редактором большей части Библии (в том числе и части Пятикнижия) Спиноза считал Эзру. Эти смелые идеи, намного опередившие свое время, были восприняты лишь в конце 18 в.

С середины 18 в. начинается новый, литературно-критический этап в развитии библеистики. В книге французского врача Ж. Астрюка «Предположения о первоначальных источниках, которыми, видимо, пользовался Моисей при составлении книги Бытия» (1753) было высказано мнение, что фигурирующие в книге Бытие (и в начале книги Исход) имена Бога (Яхве и Элохим) взяты из двух «главных источников», использованных при составлении этой книги. Мнение Астрюка легло в основу так называемой «документальной гипотезы» или «гипотезы источников».

Со второй половины 18 в. центр научной критики Библии переместился в Германию (вплоть до первой трети 20 в.). И. Г. Эйхгорн в своем «Введении в Ветхий завет» (в 3-х томах, 1780–83, 4-е изд. — 1824), первом из научных введений в Библию, развивает и дополняет гипотезу Астрюка, разделяя источники не только по характерным именам Бога, но и по лексическим, грамматическим и стилистическим особенностям текста и по различию религиозных концепций. Свое дальнейшее развитие «гипотеза источников» получила у К. Д. Ильгена, который предложил в 1798 г. выделить три основных источника Пятикнижия: Элохист I, Элохист II и Яхвист.

Дальнейшим этапом в развитии библейской критики была деятельность В. М. Л. де Ветте. В своей диссертации (1805) о книге Второзаконие он предложил отождествлять ее основное ядро с той «Книгой Завета» или «Книгой Торы» (Сефер hа-Брит, Сефер hа-Тора), которая была обнаружена в 622 г. до н. э. в Иерусалимском храме (II Ц. 22:8–13; 23:1–3), и утверждал, что ранние пророческие книги были отредактированы в духе Второзакония. В его комментариях (1811) к Псалмам впервые была сделана попытка распределить отдельные псалмы по литературным жанрам — система, которую впоследствии развил и усовершенствовал ведущий представитель так называемой формальной критики Г. Гункель. Решающую роль в истории библеистики сыграли основополагающие труды Ю. Вельхаузена, в которых были синтезированы результаты целого периода библейской критики и сформирована своего рода «критическая ортодоксия».

Отношение евреев — исследователей Библии — к результатам библейской критики было (и у части из них остается) осторожным. Исследователи-евреи нередко усматривали скрытый антииудаизм (если не антисемитизм) в свойственном школе Вельхаузена стремлении умалить ценность Библии как религиозного источника и отрицать ее оригинальность. Научное исследование Библии среди евреев, начиная с позднего средневековья и до конца 18 в., занимало незначительное место. В предисловии к переводу и комментарию на Пятикнижие («Беур», 1783) М. Мендельсон подчеркивает незыблемую основу традиции и допускает лишь незначительные изменения в огласовке библейского корпуса. Хотя библейская критика того времени (в особенности труды немецкого ученого Эйхгорна) была ему известна, он почти полностью ее отвергал. Мендельсон исследовал поэтику Библии; он впервые в литературе на иврите выделил жанры библейской поэзии, специфичность ее просодии и т. д. (см. Еврейская классическая литература. Библейская литература). Комментируя Псалмы, Мендельсон высказал революционную идею, что книга получила свой современный вид лишь во времена Великого собора.

В 1783 г., под непосредственным влиянием библейского комментария Мендельсона, было основано общество по исследованию языка Библии, связанное с журналом «hа-Меассеф». Книга И. Л. Бен-Зеева (1764–1811) «Маво эл микраэй кодеш» («Введение в Священное Писание», 1810) была первым на иврите исследованием такого рода. Автор, подобно почти всем его современникам, придерживался традиционного взгляда на Библию, в особенности на Пятикнижие, хотя и испытал несомненное влияние Эйхгорна. Чтобы оправдать некоторые нововведения, он ссылается на авторитет Ицхака Абраванеля. Ш. Левизон (1789–1822) продолжил отдельные направления в исследовании Библии, намеченные Мендельсоном. Одно из них — историческая география библейского периода «Мехкерей Эрец» («Исследования Эрец-Исраэль», 1819). См. также Библия. Толкование экзегезы и критические исследования Библии.

Исследование языка иврит имело богатую традицию, созданную как еврейскими, так и нееврейскими учеными (см. Гебраистика). Поворот в этой области связан с именем А. Шультенса, который возродил сравнительный метод исследования иврита. Книга немецкого теолога и исследователя Библии И. Д. Михаэлиса «Мнение о средствах, с помощью которых каждый человек сможет понять мертвый еврейский язык» (1757) — своеобразное подведение итогов исследования иврита на пороге эры современного языкознания. В дальнейшем этот труд был забыт и не оказал существенного влияния на исследование иврита. Истинным основателем современного подхода к исследованию ивритской лексикографии и грамматики был Г. Ф. В. Гезениус.

Еврейская библиография ведет свое начало с периода Талмуда и приобретает более современные формы в средние века. Однако первая достаточно полная библиография еврейской литературы была опубликована на латинском языке итальянским гебраистом Дж. Бартолоччи под названием «Большая раввинская библиотека» (в 4-х томах, 1675–93). Создателем научного метода еврейской библиографии был Шабтай бен Иосеф Басе (Мешорер, 1641–1718), книга которого «Сифтей иешеним» («Уста спящих», 1680) включила около 2200 названий книг и рукописей. Третьим из крупнейших библиографов был немецкий гебраист И. Х. Вольф, использовавший в своей книге «Еврейская библиотека» (латынь, в 4-х томах, 1715–33) работы Бартолоччи и Басса.

Хаим Иосеф Давид Азулай в значительной мере использовал методы Басса в книгах «Шем hа-гдолим» («Слава великих», Ливорно, тт. 1–2, 1774–86) и «Ваад hа-хахамим» («Собрание мудрецов», там же, 1796), доведя список названий книг и рукописей примерно до 3500. Работы итальянского гебраиста Дж. В. Де Росси «Летопись еврейских печатных изданий 15 в.» (итальянский, 1795), «Летопись еврейских печатных изданий, 1501–1540» (итальянский, 1799) и другие послужили преддверием научной библиографии периода Виссеншафт дес юдентумс.

Хотя критический подход к изучению истории евреев (в основном периода Второго храма) появляется уже в книге Азарии деи Росси «Меор эйнаим» («Свет очей», 1573), однако систематические труды по еврейской истории, отличающиеся от средневековых хроник (см. Историография. Еврейские хроники), появляются лишь с начала 18 в. Уже в первом и важнейшем из них — «История и религия евреев со времен Христа и до наших дней, служащая дополнением и продолжением истории Иосифа Флавия» (на французском языке, в 7-ми томах, 1706–11) франко-голландского теолога и историка Ж. К. Банажа — появляется идея, господствовавшая вплоть до второй половины 19 в.: еврейская история резко разделяется на две эпохи — библейскую (окончательно завершившуюся с появлением Иисуса) и послебиблейскую.

Несмотря на многочисленные литературные недостатки книги и незнание автором еврейских первоисточников, она получила широкую литературно-общественную известность. По ней христианский мир 18 в. получил возможность ознакомиться с историей еврейского народа после разрушения Второго храма, которую автор попытался восстановить достоверно и описал с сочувствием к судьбе гонимого народа, сравнив его с неопалимой купиной. Для еврейских просветителей (маскилим) книга Банажа была первым и основным источником послебиблейской истории. В кругу Мендельсона возникла идея перевести книгу Банажа на иврит; перевод был поручен Ш. Маймону, однако его работа прервалась после первой главы. Итальянский раввин и поэт Э. Х. Понтремоли (конец 18 в. – 1855?) перевел на иврит часть произведения Банажа и снабдил перевод своими критическими замечаниями, но его рукопись не была опубликована.

После Банажа христианские ученые писали работы, в основном, по истории евреев отдельных регионов (например, Англии, Баварии и других частей Германии, Швейцарии, Сицилии и т. д.) или занимались ее популяризацией. Во второй половине 18 в. западноевропейская наука, благодаря усилиям Вольтера и других просветителей, достигла успехов в разработке рациональной исторической концепции. Сам Вольтер уделял некоторое место в своих трудах еврейской истории, в основном библейской и периода Второго храма. Несмотря на борьбу с господствующей католической церковью, Вольтер позаимствовал у нее резко отрицательную оценку еврейства (см. также Деисты). Сходную позицию занял философ-романтик И. Г. Гердер, высоко ценивший библейскую поэзию (см. также Немецкая литература).

Интерес к историографии среди евреев в конце 18 в. зародился в связи с деятельностью журнала «hа-Меассеф» (см. выше). В начале 19 в. немецкий язык стал господствующим у евреев Центральной Европы. Журнал «Шуламит» выходил на немецком языке (Лейпциг, 1806–46, с перерывами), в нем публиковались иногда исторические статьи. Большинство участников журнала принадлежало к пражской Хаскале (см. Прага), носившей более национальный характер, чем берлинская. Отличались также их исторические интересы: пражские маскилим предпочитали заниматься средневековой историей, а берлинские — библейской эпохой.

Среди авторов «Шуламит» выделялись П. Беер (1758–1838), опубликовавший первый учебник еврейской истории в духе маскилим — «Сефер толдот Исраэль» («Книга еврейской истории», в 2-х томах, 1796–1808; русский перевод 1-го тома выдержал в 1879–1905 шесть изданий), и М. Фишер (1787–1858), который опубликовал первый альманах по еврейской истории «Хисторишес теменбух фир израэлитен унд израэлитиен ойф дос йор 5574» («Исторический сборник для евреев и евреек на 1814 год»; германизированный идиш). Работы Ш. Левизона, опубликованные им в 1816–20 гг., охватывают всю еврейскую историю: «Мелицат Иешурун» и «Мехкерей Эрец» (см. выше) посвящены истории еврейского народа в своей стране, «Лекции по истории евреев» (немецкий, 1820) — истории евреев в диаспоре. Важнейшим историко-философским достижением Левизона в его последней книге была попытка, наряду с признанием уникальности еврейской истории, ввести ее в общие исторические рамки, в соответствии со взглядами Хаскалы.

В своем главном труде «История, учения и идеи всех существовавших и ныне существующих религиозных сект среди евреев и тайное учение или Каббала» (немецкий, в 2-х томах, 1822–23) П. Беер впервые научно освещает такие темы, как каббала, хасидизм, саббатианство, франкизм и другие. Появление книги Беера совпало с первыми публикациями И. М. Йоста и Л. Цунца по еврейской истории и зарождением Виссеншафт дес юдентумс.

Для средневековой еврейской философии, одного из источников еврейской философии нового времени, были характерны попытки согласовать философскую истину с еврейской религией и найти философски аргументированные доводы в межрелигиозных диспутах. Внешние влияния, воспринятые некоторыми еврейскими философами в 17–18 вв., изменили это соотношение в пользу общефилософских проблем. Для таких мыслителей, как Б. Спиноза, М. Мендельсон, Ш. Маймон, Ш. Ашер (1767–1822) и других, наоборот, характерно резкое разделение между сферами религии и философии, трактуемое, однако, по-разному (см. Философия).

Становление науки о еврействе и ее периодизация

Стремление молодых еврейских интеллектуалов в Германии начала 19 в. к научному познанию иудаизма было результатом нового мировоззрения. Воспринятые молодыми маскилим немецкая культура, язык и образ мышления создавали предпосылки для ассимиляции в немецком обществе; с другой стороны, рост немецкого национализма и антисемитизма поставил их перед необходимостью борьбы за гражданские права. Одним из действенных средств в этой борьбе должно было стать научное освещение иудаизма. На формирование и развитие науки о еврействе значительное влияние оказали различные философские, исторические, филологические и другие учения (в основном немецкие) конца 18 в. – начала 19 в.: рационалистическое просвещение (немецкая ветвь), романтизм («историческая школа») и особенно философия Г. Ф. Гегеля.

В «Философии права» (1821) Гегель резюмировал свой взгляд на задачу философии (высказанный им значительно раньше) — философское исследование исторического процесса возможно только после его окончания. Эта идея легла в основу первого произведения науки о еврействе — брошюры Л. Цунца «Нечто о раввинистической литературе» (немецкий, 1818). Гегелевские идеи о роли «мирового духа» в истории и диалектической триаде были восприняты другими основателями науки о еврействе — Э. Гансом (1798–1839) и И. В. Вольфом (1799–1847). Концепция «национального духа» другого немецкого философа, И. Г. Гердера, повлияла на Цунца и Н. Крохмаля, основоположника восточной («ивритской») ветви науки о еврействе (Хохмат-Исраэль — см. ниже). Влияние Гердера и Гегеля ощущается также у зачинателей реформизма в иудаизме.

На программу науки о еврействе, предложенную Цунцем в его брошюре (см. выше), оказали влияние также историко-филологические концепции Ф. А. Вольфа и А. В. Бека. Позже, в 1830–40-х гг. деятели науки о еврействе (главным образом Цунц и З. Франкель) находились под некоторым влиянием «исторической школы» Ф. К. Савиньи с ее романтическим видением «народа» как носителя культуры.

Социально-психологические причины, приведшие к научному подходу в изучении иудаизма, связаны с волной немецкого национализма после 1815 г., в том числе с нападками на иудаизм ряда немцев-интеллектуалов.

В 1816 г. в Берлине возник научный кружок еврейских студентов, в котором главным образом читались лекции по всеобщей истории, литературе и филологии. В него входили Э. Ганс, Л. Цунц, И. М. Йост, Л. Маркус (1798–1843), И. Мозер (1796–1838), И. Вольф и другие. После погромов хеп-хеп члены этого и подобных кружков основали Общество по улучшению положения евреев в Германском союзе (с 1821 г. — Общество культуры и науки евреев; председатель Э. Ганс, вице-председатель Л. Цунц). В 1822 г. в Общество вошел Г. Гейне, избранный его секретарем. Основной задачей Общества было поощрение исследований еврейской цивилизации, а также содействие реформе иудаизма.

В 1822–23 гг. Общество выпустило в свет первый и единственный том журнала «Цайтшрифт фюр ди виссеншафт дес юдентумс» под редакцией Цунца, со статьями Вольфа, Ганса, Цунца и других, заложившими основу современной науки о еврействе (в странах Запада за наукой о еврействе закрепилось название Виссеншафт дес юдентумс). Однако согласие Ганса на получение стипендии от прусского правительства подорвало его авторитет в глазах членов Общества. В 1824 г. Общество распалось, а в 1825 г. перешли в христианство Ганс, Гейне и некоторые другие его члены. Основная причина неудачи заключалась в утопичности идеологии Общества (см. ниже), а также в неуклонном ухудшении положения евреев Германии в 1820-х гг.

Основатели науки о еврействе видели в научном изучении иудаизма важный вклад в решение еврейского вопроса — вхождение евреев в европейскую культуру и общество. Изучение еврейской цивилизации общепринятыми научными методами, полагал Цунц, сможет доказать нееврейскому окружению, что еврейская культура равноценна христианской и в будущем станет важным элементом европейской культуры. Вольф утверждал, что только научное исследование иудаизма сможет решить вопрос, достойны ли евреи получить гражданское равноправие. Большинство основателей науки о еврействе считали, что ассимилированному немецкому еврею научный подход к иудаизму сможет вернуть чувство собственного достоинства и гордость и проложит ему дорогу к эмансипации и позитивной ассимиляции. Эта идеология оставалась одной из определяющих черт науки о еврействе на протяжении всего 19 в. Некоторые члены Общества рассматривали науку о еврействе как единственную форму существования иудаизма в будущем. Идея превращения иудаизма в науку появляется и у молодого Г. Греца («Построение еврейской истории»; немецкий, 1846).

Наряду со стремлением к сближению с европейской культурой, развитие науки о еврействе стимулировалось тенденцией к религиозной реформе иудаизма. В научном изучении иудаизма руководители Общества видели основу религиозной реформы (позже Цунц умерил свою критику традиционного иудаизма). Отношение к науке о еврействе отделило приобщенные к европейской культуре религиозные течения в иудаизме от ортодоксальных. К использованию науки о еврействе в наибольшей степени склонялись сторонники радикальной реформы и их лидер А. Гейгер. Более умеренными были взгляды историко-позитивной школы и ее лидера З. Франкеля. Даже сторонники неоортодоксального течения во главе с Ш. Р. Гиршем были согласны с некоторыми принципами науки о еврействе при условии, что они помогут сохранять и развивать галахический (см. Галаха) иудаизм.

Истинная эмансипация, по мнению основателей науки о еврействе, невозможна без исчезновения антиеврейских предрассудков. Наука о еврействе должна послужить главным оружием борьбы против наветов на иудаизм. Правдивая научная информация, считали члены Общества, приведет к искоренению юдофобских предрассудков. Исследованиями с такой направленностью являются работы Цунца «Имена евреев» (немецкий, 1836), З. Франкеля «Еврейская клятва» (немецкий, 1840) и другие. Некоторые исследования имели апологетический характер, причем нередко утверждалось, что иудаизм не только не уступает европейской культуре, но и превосходит ее. К этому присоединяются мессианские идеи (см. Мессия), например, Ганс видел в разработке науки о еврействе начало осуществления мессианского будущего, предсказанного пророками, а Вольф считал, что наука, в том числе наука о еврействе, объединит весь человеческий род.

Для идеологии основателей науки о еврействе, сформировавшейся в эпоху общественных перемен и нестабильности, характерно диалектическое противоречие между критическим усвоением достижений европейской культуры и стремлением к сохранению еврейской самобытности.

Уже в период становления наука о еврействе выработала отличный от традиционного критический и всеобъемлющий подход к изучению еврейских источников, основанный на принципах научной объективности и систематичности. Высшей научной целью науки о еврействе было объективное познание исторической истины. Представители Хохмат-Исраэль (Н. Крохмаль, Ш. Д. Луццатто, Ш. И. Л. Рапопорт и другие) были ближе к традиционным основам изучения еврейского наследия, чем деятели Виссеншафт дес юдентумс. Они пытались придерживаться научных критериев, не отходя от догматов веры.

В начальный период науки о еврействе были предложены подробные планы исследования еврейской цивилизации. Цунц отметил, что современная ему наука, кроме библеистики, почти не занималась еврейским литературным творчеством. Это было связано, по его мнению, с отрицательными оценками иудаизма послебиблейской эпохи в христианской науке. Однако послебиблейское еврейское творчество не ограничивалось комментированием Библии и тонкостями талмудического права, а охватывало различные аспекты человеческой культуры. Поэтому необходимо исследовать все виды послебиблейской еврейской письменности (именуемой Цунцем «новая еврейская литература») как важнейшей части еврейской цивилизации прошлого.

Подобную программу, хотя и отличавшуюся в деталях, предложил И. Вольф в 1822 г. Он полагал, что наука о еврействе должна охватывать иудаизм во всем его объеме: как еврейское творчество прошлого, так и современную жизнь еврейства. Эти установки были чисто теоретическими. Первой практической программой явилось предложение М. Штейншнейдера (1839) заняться библиографической регистрацией всех рукописей и книг на иврите как основой развития науки о еврействе. Позже (1844) Д. Кассель (1818–1893) и М. Штейншнейдер предложили издать «Энциклопедию иудаизма» — это начинание не было осуществлено. Планы 1840–50-х гг. (А. Гейгер, З. Френкель и другие) отражали взгляды представляемых ими течений в иудаизме и подчеркивали те аспекты в науке о еврействе, которые интересовали реформистов. Представители Хохмат-Исраэль периода становления (за исключением Н. Крохмаля) не разрабатывали научных планов, следуя интуитивно-естественному подходу к исследованию иудаизма.

Таким образом, перед наукой о еврействе в начальный период были поставлены две не вполне совпадающие основные цели: идеологическая и объективно-научная. Это противоречие характерно для всей истории науки о еврействе в 19 в.

На последующее развитие науки о еврействе в разных странах влияли различные внешние факторы, в том числе знакомство с культурным наследием евреев и распространение еврейского просвещения (см. Хаскала); уровень развития гуманитарных наук и возможность получения евреями современного образования; положение евреев в конкретной стране и борьба за их гражданские права; культурные, религиозные и общественные движения в еврейских общинах; характер и формы организации общественных слоев еврейства; заинтересованность в развитии науки о еврействе.

Изменения в соотношении внешних и внутренних факторов позволяют дать следующую периодизацию в развитии науки о еврействе: 1) 1818–54 гг., от появления брошюры Л. Цунца «Нечто о раввинистической литературе» до учреждения Еврейской теологической семинарии в Бреслау (ныне Вроцлав); 2) 1854–96 гг., до начала изучения материалов Каирской генизы; 3) 1896–1925 гг., до открытия Еврейского университета в Иерусалиме; 4) 1925–47 гг., до открытия свитков Мёртвого моря; 5) 1947–68 гг., до начала археологических раскопок в Старом городе Иерусалима; 6) с 1968 г. до наших дней, период широчайшего экстенсивного и интенсивного развития науки о еврействе во всем мире.

1818–54 гг.

Наука о еврействе объективно с самого начала была фокусом, вбиравшим в себя все те элементы Ѓаскалы, которые, независимо от мотивов, стремились к национальной реконструкции еврейской истории и культуры. Значение Л. Цунца не только в том, что он первый приступил к систематической работе в этом направлении, но еще больше в том, что он тщательно разработал рассчитанную на многих годы целостную программу научного изучения еврейства, которая была в основном принята всеми его учениками и последователями.

Принципиально важным было и осталось требование Цунца строго соблюдать в еврейских исследованиях общенаучные приемы и методы: обзор источников и их характеристики, установление места и времени их появления, идентификация их авторов или составителей, поиски информации об упоминаемых исторических лицах, событиях и свидетельствах, критическое отношение к найденной информации, тщательное описание источников, которые ранее были неизвестны или впервые вводятся в научное обращение. Все эти требования должны были обусловить как высокий научный уровень исследований в области науки о еврействе, так и повсеместное доверие к их результатам.

Цунц занимался, особенно в первые годы, изучением истории синагоги и синагогального ритуала и оставил образцовые работы в этой области. Одним из ближайших результатов деятельности, начатой Цунцем, стало возрождение глубокого интереса к еврейским ценностям, в том числе религиозным, в среде европейски образованной еврейской молодежи. Свидетельством того, что появление науки о еврействе не было случайным, а отвечало глубоким, пусть далеко и не сразу адекватно осознанным потребностям времени, стала поддержка, оказанная Цунцу крупными учеными и мыслителями, работавшими в разных странах и писавшими на разных языках. Несмотря на различие в мировоззрении, они составили поколение основателей науки о еврействе и сыграли важную роль в развитии еврейского национального самосознания.

Начало научного подхода к талмудической и раввинистической литературе положил Ш. И. Л. Рапопорт. Шесть написанных им биографий еврейских мудрецов (в основном периода гаоната), талмудический словарь («Эрех миллин» — «Порядок слов») с объяснениями названий местностей, имен и прозвищ людей, встречающихся в Талмуде, а также другие его работы актуализировали важную часть национального наследия.

Основы научного подхода к языку иврит, переводам Библии на другие языки (особенно Таргум Онкелос; см. Онкелос и Аквила, Таргум, а также Библия. Издания и переводы. Переводы. Древние языки) и к библейским комментариям заложил Ш. Д. Луццатто. Не меньшее значение для науки о еврействе имели результаты его усилий по розыску, расшифровке, идентификации и публикации (частично им самим) многих ранее неизвестных или забытых ивритских рукописей (ему принадлежит первая научная публикация части поэтического наследия Иехуды hа-Леви). В отличие от большинства других основателей науки о еврействе Луццатто видел в ней одно из средств сохранения еврейства как самобытной национально-религиозной общности (подход, характерный для последующих поколениях деятелей науки о еврействе) и решительно выступал против ассимиляции и других дезинтегрирующих тенденций в современном ему еврействе. Он немало способствовал превращению науки о еврействе в общенациональное дело.

Близок к Ш. Д. Луццатто по национальной установке был Н. Крохмаль, родоначальник Хохмат-Исраэль. В своей рационалистически эволюционной концепции философии истории Н. Крохмаль обосновывал тезис о вечности еврейского народа и о сохранении его единства и самобытности как о высшем национальном долге; в Галахе и Аггаде он видел бесценное национальное достояние. Национальная концепция Н. Крохмаля была синтезом первых установок науки о еврействе: идеи Цунца о духовном единстве еврейского народа во всех его поколениях, тезиса Луццатто о неразрывности национального и религиозного в еврейском наследии и положения Рапопорта о национальном характере выдающихся памятников еврейской литературы.

Существенно расширил рамки науки о еврействе З. Франкель, который первым приступил к исследованиям в области истории еврейского законодательства. Примененный им в многочисленных работах (частично на иврите, большей частью по-немецки) сравнительно-эволюционный метод открыл дорогу секуляризированному толкованию специфики еврейского законодательства и объяснению изменений в нем изменяющимися условиями национальной жизни еврейского народа.

Основателем новой еврейской историографии считается И. М. Йост, чьи труды по еврейской истории, опирающиеся на анализ документов и других источников, а также немецкий перевод Мишны и многообразные аспекты общественной деятельности (вопреки его ассимиляторским взглядам) немало способствовали национальному просвещению еврейского народа.

А. Гейгер, активный сторонник самой глубокой реформы иудаизма (см. Реформизм в иудаизме) и очищения его от национальных элементов и ассоциаций, в то же время сделал больше многих других для превращения в живое национальное достояние духовных сокровищ еврейского народа. Его исследования стиля Библии и ее переводов, древней Галахи и истории еврейских сект, языка Мишны, еврейско-испанской поэзии (ему, в частности, принадлежит первый немецкий перевод ряда поэтических произведений Шломо Ибн Габирола), еврейских комментариев к Библии в средневековой Франции, творчества еврейских мудрецов в Италии 16–17 вв., ставшая классической его первая работа «Что заимствовал Мухаммад из иудаизма» (немецкий, 1833) и многие другие сочинения составили первоначальную основу науки о еврействе и существенно облегчили работу последующих поколений ученых. Гейгер доказал возможность изучения стилистических различий в тексте Библии и других творений религиозной мысли, расхождений или разночтений в их переводах как источников важной исторической информации.

Ш. Мунк и М. Штейншнейдер были единственными среди основателей науки о еврействе профессиональными учеными-востоковедами. Первому принадлежит заслуга возрождения в новое время интереса к грамматике языка иврит и научному изучению географии и археологии Эрец-Исраэль. Он интенсивно занимался еврейской средневековой философией, а главное — открыл для науки огромный пласт арабоязычной еврейской культуры. Обращение Ш. Мунка к арабским источникам для изучения еврейского наследия расширило горизонты науки о еврействе, особенно в исследовании трудов еврейских ученых и мыслителей эпохи средневековья и их вклада в развитие европейской науки и культуры. В частности, Ш. Мунк доказал, что Авицеброн, один из крупнейших философских авторитетов средневековой христианской Европы, — не кто иной, как Шломо Ибн Габирол. Мунк подготовил и выпустил первое научное издание арабского оригинала работы Маймонида «Море невухим», снабдив его французским переводом.

Велики заслуги М. Штейншнейдера, отца современной еврейской библиографии, выполнившего гигантский труд по описанию, систематизации и каталогизации рукописей и книг, созданных евреями на всех языках за период от завершения Библии и до конца 18 в., находящихся в крупнейших книгохранилищах Европы (библиотеках: Бодли в Оксфорде, Берлинской, Лейденской, Гамбургской и Мюнхенской). Результаты этих изысканий (каталоги, библиографические справочники, указатели, списки и многое другое), образцовые с точки зрения научной строгости, подвели прочный фундамент под всю науку о еврействе и подготовили почву для большинства будущих ее достижений. Особый интерес М. Штейншнейдер проявил к еврейско-мусульманскому и еврейско-христианскому культурному взаимодействию и взаимовлиянию в средневековой Европе и исторической роли евреев в освоении Европой античного культурного наследия (им, в частности, составлены и опубликованы списки переводчиков, врачей, математиков, астрономов, историков и других ученых разных национальностей, участвовавших в этом процессе).

Деятельность основателей науки о еврействе, как и ряда других ее представителей, не ограничилась первым периодом. Создание специальных научных учреждений, в рамках которых развивалась наука о еврействе, стало делом второго периода, начавшегося с основания в 1854 г. Еврейской теологической семинарии в Бреслау.

1854–96 гг.

Значение создания Еврейской теологической семинарии (см. Вроцлав; Раввинские семинарии) для науки о еврействе состояло прежде всего в том, что значительной группе еврейских ученых впервые предоставилась возможность профессионально посвятить себя целиком еврейской науке (в отличие от ученых первого поколения, как правило, вынужденных заниматься ею в свободное от других профессиональных обязанностей время), а также готовить будущих исследователей в этой области. В этом первом еврейском высшем учебном заведении такого рода перед учащихся, готовившимися к раввинской деятельности, была поставлена задача наряду с глубоким изучением и усвоением Торы, Талмуда и раввинистической литературы приобрести высшее университетское образование в одной из гуманитарных наук (истории, филологии, медиевистике и т. д.). В результате этой установки, поощрявшей к тому же исследовательскую работу учащихся, около трети выпускников (примерно 100 из 300) этой семинарии за первые 40 лет ее существования стали профессиональными учеными, авторами научных публикаций в области науки о еврействе

Значительную роль в развертывании еврейских исследований сыграл основанный З. Френкелем еще в 1851 г. (в 1868 г. его на посту редактора сменил Г. Грец) «Монатсшрифт фюр гешихте унд виссеншафт дес юдентумс» («Ежемесячник еврейской истории и науки»), который стал первым специализированным периодическим изданием по науки о еврействе и где публиковались работы большинства ее представителей. В этот же период по примеру семинарии в Бреслау был основан ряд других еврейских учебных и научных заведений: Высшая школа иудаистики (см. Хохшуле фюр ди виссеншафт дес юдентумс) во главе с А. Гейгером (1872) и ортодоксальная раввинская семинария (Бет hа-мидраш лилмод у-леламмед; 1863) А. Еллинека в Вене; семинария (Ландесраббинершуле; 1877) и Еврейское теологическое училище (1893) в Будапеште; Семинэр исраэлит де Франс в Париже (1859; раньше, с 1829 г., находился в Меце под названием Эколь сентраль раббиник); Еврейский колледж (1856; Джуз колледж) в Лондоне; Еврейская теологическая семинария в Нью-Йорке и Хибру юнион колледж в Цинциннати, США (в тот период, однако, мало влиявшие на развитие науки о еврействе) и некоторые другие. Помимо того, для поощрения исследований в области науки о еврействе возник и ряд светских научных учреждений и обществ: Институт для поощрения еврейской литературы, созданный в 1855 г. Л. Филиппсоном (см. Филиппсон, семья), А. Еллинеком и И. М. Йостом; Фонд Л. Цунца, основанный в 1864 г. к его 70-летнему юбилею (был предоставлен в полное распоряжение юбиляра, а после его смерти использовался для поощрения трудов в его духе); общество Мекицей нирдамим, 1864, специально для публикации ценных рукописей на иврите; иешива «Охел Моше в-Ихудит», основанная в 1864 г. в Рамсгете М. Монтефиоре для поддержки деятельности исследователей старшего поколения; Общество еврейских исследований (Сосьете дез этюд жюив; 1880) в Париже, издававшее научный журнал «Ревю дез этюд жюив», и некоторые другие.

Общее число специальных периодических изданий, посвященных науке о еврействе, в этот период достигло почти 20, среди них журналы «Магазин фюр гешихте, литератур унд виссеншафт дес юдентумс» (Берлин, 1874–93); «Джуиш куортерли ревю» (Лондон, с 1889) и «Хебреише библиографи» (там же, 1858–82; издавал М. Штейншнейдер) и другие. По инициативе отдельных ученых и общественных деятелей стали выходить периодические издания, посвященные науке о еврействе, и на иврите: «Керем хемед» (1854–56), «hа-Иона» и «hа-Тхия» (оба 1851–57) С. Закса (см. ниже); «Хе-Халуц» (1852–89) И. Х. Шора; «Оцар нехмад» (1856–63) И. Блюменфельда (1812–90); «Бет hа-мидраш» (Вена, 1865–66) и «Бет hа-Талмуд» (там же, 1881–89) И. Х. Вайса и М. Фридмана (1831–1910) и другие. Раввинская семинария в Будапеште выпускала на иврите журнал «hа-Цофе ме-Эрец-Хагар», позднее «hа-Цофе ле-хохмат-Исраэль», 1911–31, и «hа-Сокер» (1932–39). Статьи по проблемам науки о еврействе стали все чаще появляться почти во всех общих периодических изданиях на иврите, особенно в «hа-Асиф» (1885–89; 1894) Н. Соколова; «Кнесет Исраэль» (1886–88) Ш. П. Рабинович; «hа-Маггид» (1856–1903), где была открыта специальная рубрика для таких публикаций («hа-Цофе ле-hа-маггид») и других. Отличительная особенность науки о еврействе этого периода — преобладание интереса к исторической проблематике — наиболее ярко выразилась в творчестве Г. Греца и его многочисленных учеников, последователей (а порой и эпигонов), для которых он зачастую создавал поле деятельности (помимо главного труда его жизни — 11-томной «Истории евреев с древнейших веков до настоящего времени» — Г. Грецу принадлежат еще примерно 150 публикаций, в основном подготовительных материалов; не все были затем им использованы).

Интерес к истории был связан с трудностями практического достижения евреями равноправия даже в тех странах, где оно было формально провозглашено, и набиравшим силу массовым антисемитским движением. В этих условиях популярность в образованных кругах европейского еврейства, а затем и в более широких кругах приобрели посвященные истории отдельных еврейских общин труды, авторы которых стремились ссылками на исторические свидетельства, архивные и другие источники доказать давность пребывания евреев в странах их проживания, укорененность их в экономике и культуре народов этих стран и тем самым опровергнуть утверждения антисемитов об органической чуждости евреев этим странам. Среди работ, написанных в таком ключе, имели определенную научную ценность сочинения Я. Гутмана (1845–1919; см. Ю. Гутман) о средневековой еврейской философии, в которых доказывалась ее прямая причастность к общеевропейскому философскому процессу; «История образования и культуры евреев в западноевропейских странах» М. Гюдемана; исследования еврейского вклада в европейскую философию Я. Фройденталя (1839–1907); работы А. Дармштетера (1846–1888), касающиеся использования еврейскими авторами в средневековой Франции, в том числе Раши, французских слов (у Раши он насчитал их около трех тысяч), и близкая по духу книга А. Гаркави «О языке евреев, живших в древнее время на Руси, и о славянских словах, встречаемых у еврейских писателей» (1865).

Другой причиной увлечения историей в науке о еврействе этого периода было стремление различных течений в реформистском движении обосновать отстаиваемые ими взгляды. Основными целями исторических исследований этого типа стали: поиски свидетельств о неорганичном характере некоторых элементов, привнесенных в иудаизм извне (такова, например, книга Х. И. Кохута «Этика отцов», см. Кохут, семья; в определенной мере работы Ахад-hа-Ама и других); доказательство духовной непрерывности еврейской истории во всех поколениях и странах (особенно исторические сочинения Г. Греца и ученых его школы); обоснование историческим материалом возможностей внести изменения в религиозную и бытовую жизнь еврейства без риска потери им своей индивидуальности (например, пятитомное сочинение И. Г. Вайса «Дор дор ве-доршав» — «Поколения и толкователи», 1871–91; работы И. Х. Шора, касающиеся взаимовлияния иудаизма и зороастризма и последствий эллинистического влияния на иудаизм, и многие другие).

Прагматический характер многих исторических сочинений этого периода и стремление раввинских семинарий, в рамках которых главным образом осуществлялись исследования в области науки о еврействе, уделять основное внимание подготовке учащихся к раввинской деятельности, способствовали заметному снижению научного уровня работ. Однако и в этом поколении появился ряд ярких ученых, чьими трудами было продолжено дело возрождения и национальной интерпретации еврейского наследия. К ним, помимо бесспорно крупнейшего представителя этого поколения Г. Греца, относятся: С. Пинскер (1801–1864), археолог и лексикограф, удостоенный русским правительством двух золотых медалей и звания почетного гражданина Одессы за работы о караимах; С. Закс (1816–1892), исследователь средневековой еврейской религиозной философии и еврейско-испанской поэзии; Ш. И. Финн; Я. Леви (1819–1892), автор двухтомного «Халдейского словаря к таргумам и большей части раввинистической литературы», получивший в Пруссии звание королевского профессора; Я. Бернайс (1824–1881), крупный немецкий классический филолог, исследовавший взаимовлияния древней ивритской и классической (греческой и римской) литератур; М. Кайзерлинг (1829–1905), немецко-венгерский ученый и раввин, внесший важный вклад в научное изучение истории марранов, а также автор сочинений о выдающихся еврейских женщинах в истории; А. Берлинер (1833–1915), самоучка, ставший одним из самых блестящих ученых в области науки о еврействе, автор работ по истории и культуре евреев в средневековой Германии, истории римских евреев и т. д.; М. Л. Лилиенблюм, яснее многих других осознавший национальное значение науки о еврействе; Б. З. Бахер (1850–1913), известный венгерский семитолог, автор фундаментальных исследований Аггады, в которых он впервые произвел классификацию текстов в соответствии с вкладом каждого из таннаев и амораев, сочинений о еврейской религиозной философии до Маймонида и о грамматике языка иврит, а также первых научных работ по еврейско-персидской литературе и многих других; И. Гольдциер, основоположник научного исследования ислама, внесший крупный вклад также в науку о еврействе; Д. Кауфман; Д. Джейкобс (1854–1916), критик и ученый (жил в Англии, затем — в США), которому принадлежат, помимо ценных работ по истории евреев в Англии, еврейскому фольклору и статистике, библейской археологии и многим другим отраслям науки о еврействе, исследования о русском законодательстве, касающемся евреев, и об истории преследований евреев в России.

В этот период резко увеличилось число публикаций памятников еврейской литературы и письменности (увлечение этой деятельностью коснулось не только ученых, но и большинства реформистски настроенных раввинов, а также многих образованных евреев). Наибольшие заслуги в этой области принадлежали: И. Н. Деренбургу (1811–1895) и его сыну Х. Деренбургу (1844–1908), работавшим в основном во Франции и, в частности, осуществившим первое научное издание на арабском языке оригинала рукописей Саадии Гаона; Ш. Буберу (1827–1906, деду М. Бубера), посвятившему свою жизнь издательской деятельности, особенно изданию мидрашей, средневековой Галахи и других текстов раввинистической литературы; А. Нейбауэру (1831–1907), востоковеду с европейским именем (работал в Париже, Лондоне, а также в Петербурге по приглашению дирекции Азиатского музея), которому принадлежит издание обнаруженных им крупных фрагментов книги Бен-Сиры на иврите (см. Бен-Сиры Премудрость); Р. Н. Рабиновичу (1835–1888), уроженцу России, работавшему главным образом в Германии, вложившему большой труд в проверку и уточнение по различным вариантам первого полного издания Вавилонского Талмуда (единственный экземпляр которого он обнаружил в придворной библиотеке в Мюнхене), и другим.

В конце этого периода статус науки о еврействе и вследствие этого положение в ней начинают существенно меняться: чисто просветительский характер многих появившихся работ вновь уступает место все более широкому осознанию ее непреходящего национального значения. Важную роль в этом процессе сыграло крушение надежд на эмансипацию и прогресс, якобы постепенно ведущих к устранению массового антисемитизма. То обстоятельство, что успехи эмансипации часто сопровождались ростом антисемитских настроений, неподвластных рациональным аргументам, особенно шок, вызванный волной еврейских погромов в России в начале 1880-х гг., привело к возрождению ослабевшей было еврейской солидарности и беспрецедентному росту еврейского самосознания во всех странах диаспоры. Эта ситуация вызвала к жизни еврейское национальное движение (см. Сионизм), которое в свою очередь стимулировало новые интенсивные исследования, прямо и непосредственно связанные с интересами духовно-национальной эмансипации еврейского народа.

1896–1925 гг.

Конец 19 в. – начало 20 в. знаменовал собой начало третьего периода в истории науки о еврействе, отличавшегося от предыдущих крутым поворотом от изучения главным образом прошлого еврейского народа к исследованиям различных сторон и проблем его современной жизни. Необходимость такого поворота диктовалась коренными изменениями условий существования еврейских масс: усугублявшимся во многих странах распадом еврейской общины как социального института, пролетаризацией еврейских низов, новыми, еще более мощными вспышками антисемитизма как на Западе (см. Дрейфуса дело), так и на Востоке (см. М. Бейлис), растущим участием еврейской молодежи в общем социалистическом и революционном движении и т. д.

В то же время возникли еврейские национальные движения с преимущественным вниманием к современному еврейству и ориентацией на национальное решение его проблем. С этим была связана дальнейшая секуляризация науки о еврействе — выход ее за стены раввинских семинарий и создание новых, светских научных организаций. В Берлине в 1903 г. было основано Общество содействия науке о еврействе (среди его создателей — Г. Коген, крупнейший философский авторитет этого периода, М. Филиппсон [см. Филиппсон, семья], первый председатель Общества, М. Гюдеман и другие); в 1919 г. возникла Академия иудаистики (см. Ф. Розенцвейг) и ее исследовательский институт во главе с О. Тойблером, который привлек в него молодых талантливых ученых, в том числе свою будущую жену Зельму Штерн-Тойблер (1890–1981), и разработал обширную, тщательно продуманную программу исследований; в 1902 г. была учреждена Ассоциация еврейской статистики (см. А. Руппин) и другие.

Примерно тогда же возникают первые некоммерческие издательские компании: Еврейское издательское общество Америки (Филадельфия, 1888); «Ахиасаф» (Варшава, 1898; см. Бен-Авигдор) и другие (см. также Книгопечатание. Иудаика), почти целиком предназначенные для публикации научной и научно-популярной литературы о еврействе. Ответом на непосредственные духовные запросы народа с его пробудившимся самосознанием явилась также работа по систематическому и отвечающему научным критериям изложению основных сведений о еврействе — его истории, религии, этике, экономическом состоянии в разные эпохи, демографии, науке, литературе, искусстве и т. д. — в форме энциклопедий. Одним из крупнейших достижений науки о еврействе этого периода стал выход в Нью-Йорке в 1901–1906 гг. 12-томной первой еврейской энциклопедии на английском языке («Джуиш энциклопедия») — результата коллективного труда большинства видных представителей науки о еврействе из разных стран под руководством И. Зингера (1859–1939). Спрос на энциклопедию оказался столь велик, что вскоре вышли еще три ее издания (в 1912, 1916 и 1925 гг.). Изданная вслед за ней и в определенной мере опиравшаяся на нее 16-томная «Еврейская энциклопедия (свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем)» на русском языке (под редакцией И. Л. Каценельсона, С. Дубнова, барона Д. Гинцбурга [см. Гинцбург, семья] и других.; СПб., 1908–13) имела еще большее значение как вследствие того, что еврейское население России составляло тогда едва ли не половину мирового еврейства, так и потому, что к ее созданию были привлечены лучшие научные силы, в том числе крупные ученые-неевреи. Тогда же (1906–13) в Нью-Йорке было осуществлено издание первой энциклопедии на иврите в десяти томах «Оцар Исраэль».

Пристальное внимание представителей науки о еврействе к современному еврейству выразилось и в составлении обзоров, освещающих различные аспекты еврейской жизни, особенно в тех странах, где она подвергалась сильным ограничениям. Наиболее значительными из этих обзоров были составленные на основе данных Еврейского колонизационного общества и изданные в Париже на французском и русском языках в 1902–08 гг. «Материалы об экономическом положении евреев России» (они затем были использованы Я. Лещинским и другими учеными для анализа экономических и демографических процессов в русском еврействе) и вышедший на немецком языке в 1909–10 гг. в Кельне под редакцией Л. Моцкина двухтомный труд «Еврейские погромы в России», содержащий огромный фактический материал (подготовлен по поручению Лондонского фонда сионистской помощи и созданной им после октябрьских погромов 1905 г. специальной комиссии по расследованию).

Появились новые направления исследования: впервые возникает интерес к экономическим и социальным аспектам еврейской истории. Вышедший в 1908–20 гг. фундаментальный двухтомный труд немецкого историка и экономиста Г. Каре (1867–1912) «Социальная и экономическая история евреев в средние века и новое время» определил серьезный характер дальнейших исследований в этой области; все большее значение наука о еврействе придавала изучению еврейских масс: их экономического положения, социального расслоения, образа жизни, культуры, нравов, обычаев, фольклора и т. д. Особенно велика была роль созданных в Петербурге Историко-этнографической комиссии при Обществе для распространения просвещения между евреями в России, а затем — Еврейского историко-этнографического общества (см. также Историография. Историография российского еврейства). Предметом исследования становится еврейское искусство (Общество еврейской народной музыки, созданное в Петербурге в 1908 г., и другие). К этому же направлению (изучение современного еврейства) относится и обращение к ранее игнорировавшейся наукой о еврействе культуре на идиш. Так, литературная и научная деятельность Б. Борохова, Ш. Нигера и А. Гаркави подготовила создание ИВО. Непосредственно примыкала к этим направлениям начавшаяся тогда же научно-общественная деятельность по изучению физического состояния еврейского населения, по выяснению причин, особенностей, характера и распространенности различных заболеваний у евреев (что было, в частности, основной задачей выходившего с 1908 г. в Одессе журнала «Еврейский медицинский голос»).

В чисто научном плане самым важным событием в науки о еврействе этого периода было открытие Каирской генизы и публикация находившихся там бесценных материалов. Наиболее значительным был вклад Ш. Шехтера, который подготовил научные издания и опубликовал со своими комментариями большую часть ранее неизвестного оригинала (на иврите) книги Бен-Сиры, рукописи Саадии Гаона и материалы о его жизни, источники, касающиеся жизни евреев в Эрец-Исраэль в 11 в., истории еврейских сект, и многое другое. Неизвестные страницы национальной истории раскрыты в работах Л. Гинцберга, И. Давидсона (1870–1939), Дж. Манна (1880–1940), Р. Дж. Готтхейма (1862–1936) и других ученых, подготовивших к печати (с их научным комментарием) найденные в Каирской генизе материалы, освещающие древнюю и средневековую историю евреев на Востоке (в частности, в Египте и Эрец-Исраэль), ряд литературных памятников (средневековые мидраши, а также респонсы вавилонских и иерусалимских гаонов), тексты древних молитв и т. д. Тогда же начался процесс перемещения центра науки о еврействе из Европы в США, в чем выдающуюся роль также сыграл Ш. Шехтер. Возглавив в 1902 г. Еврейскую теологическую семинарию в Нью-Йорке, он собрал там первоклассный коллектив исследователей, в том числе Л. Гинцберга, И. Давидсона, А. Маркса (1878–1954) и других, чьи работы составили позднее эпоху в науке о еврействе; Шехтер также превратил библиотеку семинарии в одно из самых богатых в мире собраний рукописей на иврите.

Важный и своеобразный вклад в науку о еврействе внесло еврейство России. Хотя русское правительство под давлением ортодоксальных еврейских кругов не разрешало создание еврейских научных и учебных учреждений, подобных упомянутым выше в Центральной и Западной Европе, плеяда блестящих деятелей публицистики и литературы нашла путь в науку. Огромное влияние на всю науку о еврействе, особенно на национально-духовные ее аспекты, оказал Ахад-hа-Ам. Всемирное признание получила русско-еврейская историческая школа, представленная С. Дубновым, Ш. Гинзбургом, П. Мареком, Ю. Гессеном, Б.-Ц. Кацем, А. Гаркави (см. выше), Ш. П. Рабиновичем и другими. В 1898–1912 гг. в Петербурге печатались переводы Талмуда на русский язык, выполненные Н. Переферковичем. В России зародился ряд новых направлений в науке о еврействе. Главным образом из России наука о еврействе пришла в Эрец-Исраэль, где с самого начала преимущественное развитие получили ее наиболее актуальные для ишува направления — исследования в области языка иврит (см. Э. Бен-Иехуда; Академия языка иврит; Израиль. Эрец-Исраэль. Исторический очерк. Период османского владычества. 1517–1917) и всестороннее изучение древней и возрожденной родины еврейского народа, чему посвятило себя созданное в 1913 г. Еврейское общество по исследованию Эрец-Исраэль (ныне Израильское археологическое общество), большинство основателей и активных деятелей которого были выходцами из России.

1925–1947 гг.

Открытие Еврейского университета в Иерусалиме знаменует новый период в развитии науки о еврействе. В декабре 1924 г., еще до официального открытия университета, был создан Институт иудаистики, который должен был «стать центром науки о еврействе: исследования еврейской религии, языка иврит и других семитских языков, литературы, истории, права, философии и всех остальных предметов, относящихся к еврейскому народу вообще и Эрец-Исраэль в частности». Создание института открыло новые перспективы развитию науки о еврействе в Эрец-Исраэль.

Развиваются на более высоком уровне археология Эрец-Исраэль, талмудическая филология, исследование еврейской мистики, история иврит новой литературы и другие дисциплины. Все большее распространение получает концепция участия науки о еврействе в становлении еврейской нации в Эрец-Исраэль. Публикации трудов в различных областях науки о еврействе способствовало создание в Эрец-Исраэль издательства «Мосад Бялик» (1936). Одновременно расширяются исследования в центрах науки о еврействе в Западной Европе и Северной Америке (главным образом в теологических семинариях Германии, Венгрии, Австрии и США, основанных во второй половине 19 в. – начале 20 в.). Первая кафедра иудаистики была создана в Гарвардском университете в 1925 году. В 1929 г. основана Американская академия иудаистики в Нью-Йорке. Тогда же возникли новые научные центры в Польше (ИВО в Вильно, Институт науки о еврействе в Варшаве и другие) и в Советском Союзе (Институт еврейской пролетарской культуры в Киеве, Институт еврейской культуры в Минске и другие). Большинство этих центров было ликвидировано накануне и во время Второй мировой войны.

Одной из главных научных дисциплин науки о еврействе в этот период стала библеистика (включающая также библейскую филологию, эпиграфику, лингвистику и т. п.). Вначале библеистике в Еврейском университете в Иерусалиме, ставшем впоследствии одним из главных ее центров, уделялось мало внимания. Лишь в 1930-е гг., когда на кафедру библеистики были приглашены М. Х. Сегаль и У. Кассуто, началось серьезное изучение предмета. Оба исследователя представляли умеренную филолого-критическую школу, поэтому в их работах прослеживалась постоянная борьба между традицией и критикой. Несколько иную позицию занимал И. Кауфман, в своем монументальном труде «Толдот hа-эмуна hа-исреэлит» («История израильской веры», в 8-ми томах, 1937–57), выступивший против теории Ю. Вельхаузена, использовав ее же историко-филологический метод. В этот период предпринимались также лингвистические (Н.-Х. Тур-Синай) и философские (М. Бубер) исследования Библии.

В этот же период были проведены многочисленные раскопки в Эрец-Исраэль и соседних странах: У. Ф. Олбрайта (Гива, Тель-Бет-Мирсим, Бет-Эль и другие), Н. Глюка и Н. Слуща (Заиорданье), К. М. Кеньон (Самария), Э. Л. Сукеника и Л. А. Майера (Иерусалим), Б. Мазара (Бет-Шеарим) и других. Раскопки заложили прочную основу для исследований, рассматривающих библейский текст и библейскую археологию как единое целое.

Однако центральное место в науки о еврействе в этот период занимает история еврейского народа. Идею единства и непрерывности еврейской истории активно развивала иерусалимская школа, возглавлявшаяся Б. Динуром и И. Бером. Центральным органом, посвященным истории еврейского народа, стал ежеквартальный журнал «Цион» (выходит с 1935 г., Иерусалим). Основное произведение Динура, отражающее его видение еврейской истории, — монументальный труд «Толдот Исраэль» («История Израиля»), состоящий из двух разделов: «Исраэль бе-арцо» («Израиль в своей стране», 1938, вышел только первый том) и «Исраэль бе-гола» («Израиль в изгнании», в 4-х томах, 1926–36; второе расширенное издание в 10-ти томах, 1958–73). Труд Динура построен в виде тщательно подобранного корпуса документов, который введение и примечания автора организуют в единое целое. В этот же период был завершен гигантский труд С. Дубнова «Всемирная история еврейского народа», центральная идея которого заключается в том, что весь мир — дом народа Израиля.

Древний период истории еврейского народа был освещен в трудах Б. Мазара, М. Ави-Ионы, А. Шалита (1898–1979), Ш. З. Цейтлина (1886–1976), Г. Аллона, Л. Финкелстайна и других. В этот период возникла новая дисциплина — история и историческая география Эрец-Исраэль, основателями которой были Ш. Клейн (1886–1940), Б. Динур и И. Бен-Цви. Под редакцией двух первых ученых вышел труд «Сефер hа-ишшув» («Книга ишува», т. 1, 1939) — энциклопедия еврейских поселений в Эрец-Исраэль в период между разрушением Второго храма до арабского завоевания (70–640). Второй том, посвященный средневековому периоду, вышел в 1944 г. под редакцией С. Асафа и Л. А. Майера. Важным достижением в изучении реалий Эрец-Исраэль было исследование И. Лёва «Флора у евреев» (на немецком языке, в 4-х томах, 1924–34).

История евреев в средние века получила значительное освещение в этот период. Уделялось много внимания истории эпохи гаонов. Основой для исследований в этой области стали монументальный труд Б. М. Левина (1879–1944) «Оцар hа-геоним» («Сокровищница гаонов», в 12-ти томах, 1928–43), а также критические издания рукописей периода гаоната, выполненные С. Асафом и Я. Манном (1888–1940). А. Аптовицер (1871–1942) подвел итог этим исследованиям монографией «Мехкарим бе-сифрут hа-геоним» («Исследования литературы гаонов», 1941). Из работ по отдельным странам выделяются сборники документов И. Бера «Евреи христианской Испании» (в 2-х томах, 1929, 1936) и научно-популярные книги С. Рота (не принадлежавшего к иерусалимской школе) по истории евреев Англии (1941) и Италии (1946).

В этот период возникает новая область науки о еврействе — исследование еврейской мистики и порожденных ею общественных движений. Глубокое изменение в концепции иудаизма, связанное с влиянием еврейского национального движения, вызвало интерес к каббале и попытки исследовать научными средствами ее возникновение и развитие. Одним из первых исследователей каббалы был Ш. А. Городецкий. В своих сочинениях «hа-мисторин бе-Исраэль» («Еврейская мистика», в 3-х томах, 1931–52), «Яхадут hа-сехел ве-hа-регеш» («Рациональный и эмоциональный иудаизм», в 2-х томах, 1947) и других он пытался доказать существование мистики во все периоды еврейской истории — от библейских времен до современности. Несмотря на преувеличение роли еврейской мистики и ее упрощенную, апологетически-романтическую оценку, его исследования открыли новые горизонты в исследовании каббалы и других мистических учений. Однако истинным основоположником науки о еврейской мистике был Г. Шолем. В своих трудах этого периода «Праким ле-толдот сифрут hа-каббала» («Очерки истории каббалистической литературы», 1931), «Основные течения в еврейской мистике» (английский, 1941; русский, 1984) и других он дал четкую картину развития каббалы на ее различных этапах. Одним из первых учеников Шолема был И. Тишби, уже в этот период опубликовавший несколько важных исследований, в основном, в области лурианской каббалы (см. И. Лурия).

Интерес ученых к каббале стимулировал изучение таких массовых движений, как саббатианство, франкизм и хасидизм. Важнейшей здесь была статья Г. Шолема «Мицва, hа-баа ба-авера» («Выполнение заповеди посредством греха», «Кнесет», 1937). Х. Виршубский (1915–77) опубликовал несколько статей о Натане из Газы. Франкизм, кроме ряда работ Г. Шолема, подвергся обстоятельному исследованию в фундаментальной работе М. Балабана «Ле-толдот hа-тнуа hа-франкит» («К истории франкистского движения», в 2-х томах, 1934–35). Изучение хасидизма также продвинулось в эти годы. Романтическое видение хасидизма находит свое отражение в книгах Ш. А. Городецкого «hа-хасидут ве-hа-хасидим» («Хасидизм и хасиды», в 4-х томах, 1923, 4-е изд. — 1953), М. Бубера «Хасидские книги» (немецкий, 1928), «Ор hа-гануз» («Свет сокровенный», 1943), «Пардес hа-хасидут» («Мистический сад хасидизма», 1945) и другие. Вершиной рационального изучения хасидизма стала заново переработанная и переведенная с русского оригинала работа С. Дубнова «Толдот hа-хасидут» («История хасидизма», в 2-х томах, 1930–32). Монография В. (З.) Рабиновича «Карлинский хасидизм» (немецкий, 1935; иврит, 1965) посвящена одной из хасидских ветвей Белоруссии (Карлин, Индура и другие).

Изучение новой истории евреев обогатилось в этот период огромным количеством работ, в основном, по отдельным странам и общинам. Попытку дать обобщающую историю евреев в новое время сделал И. М. Эльбоген (1874–1943) в книге «Столетие еврейской жизни» (английский, 1943; иврит, 1947), представляющей собой как бы продолжение книги Греца. Важной работой по истории духовной жизни евреев Германии был труд М. Винера (1882–1950) «Еврейская религия в период эмансипации» (немецкий, 1933; иврит, 1974). Истории восточноевропейского еврейства были посвящены многочисленные труды. Среди них особенно выделялись исследования М. Балабана, И. Шипера, Б. Д. З. Вайнриба, Ю. И. Гессена и других. И. Чериковер исследовал в основном новейшую историю евреев России. Значительное влияние уделялось также истории сионизма. Наиболее значительным был труд А. Бёма «Сионистское движение» (немецкий, в 2-х томах, 2-е изд., 1935–37), в котором изложена так называемая «западная концепция истории сионизма», то есть признание главной роли евреев Западной и Центральной Европы в образовании и развитии сионистского движения. Эта концепция была принята большинством историков, например, А. Бейном (1903–88) в его биографии Герцля (немецкий, 1934; иврит, 1961) и оставалась незыблемой до 1960–70-х гг. Единственный, кто в то время не принял эту идею, был И. Гринбаум. В своем труде «hа-тнуа hа-ционит бе-хитпатхута» («Развитие сионистского движения», в 4-х томах, 1942–54) он проводит мысль о решающем участии евреев Восточной Европы в истории движения.

Исследование талмудической литературы, в том числе ее правовых сторон, занимало значительное место в науке о еврействе Несомненно, основоположником нового подхода к талмудической литературе был Л. Гинцберг. В многочисленных трудах, в особенности в «Перушим ве-хиддушим ба-Иерушалми» («Комментарии и правовые новеллы к Иерусалимскому Талмуду», в 3-х томах, 1941) и других, он исследовал развитие Галахи и Аггады в Эрец-Исраэль и Вавилонии почти во всех разделах талмудической литературы с исторической, правовой и этнографической точек зрения. Революционное значение имела его лекция в Еврейском университете в Иерусалиме 24 марта 1929 г. «Мекома шел hа-халаха бе-хохмат Исраэль» («Значение Галахи в науке о еврействе», отдельное издание, 1931), в которой утверждалось, что невозможно научное изучение еврейской цивилизации без знания и исследования Галахи. Ш. Либерман уделил особое внимание Иерусалимскому Талмуду и занимался восстановлением его оригинального текста и комментариев к нему. Среди его трудов: «Ал hа-Иерушалми» («О Иерусалимском Талмуде», 1929), «Талмуда шел Кейсарин» («Талмуд Кесарии», 1931; по мнению автора, раздел Незикин Иерусалимского Талмуда был отредактирован в Кесарии), «Иерушалми ки-фшуто» («Прямое значение Иерусалимского Талмуда», 1935) и другие. Историей талмудического права занимался А. Гулак. Областью его исследований было сравнение талмудического и греко-римского права. В 1930-х гг. он опубликовал исследования «Документальные доказательства в Талмуде в свете греко-египетских папирусов и греческого и римского права» (немецкий, 1935) и «Толдот hа-мишпат бе-Исраэль би-ткуфат hа-Талмуд» («История еврейского права в период Талмуда», 1939; единственный вышедший том посвящен проблемам признания виновности и конфискации имущества).

В этот период были достигнуты значительные успехи и в изучении еврейской литературы средних веков и нового времени. Гигантский труд И. Цинберга «Гешихте фун дер литератур бай идн» («История еврейской литературы», идиш, тт. 1–8, 1929–37; т. 9, 1966; иврит, тт. 1–7, 1955–71; английский, тт. 1–12, 1972–78), первые четыре тома которого были написаны по-русски (вышел лишь первый том в 1920 г.), охватывает около тысячи лет еврейского творчества во всех его проявлениях и на всех языках. Этот подход, заимствованный у классической науки о еврействе (см. выше), был уже в то время устаревшим, однако горячо защищался автором. Книга проникнута симпатией к еврейской мистике и народному творчеству. Особое развитие получило исследование еврейской средневековой поэзии. Основой для него послужило монументальное собрание И. Дэвидсона «Оцар hа-шира ве-hа-пиют...» («Сокровищница светской и религиозной поэзии...», тт. 1–4 и дополненное издание 1924–33, 1937–38). Центром изучения средневековой еврейской поэзии в 1930–40-х гг. был основанный З. Шокеном в Берлине Институт исследования еврейской поэзии (1929, с 1933 — в Иерусалиме). Сотрудники института провели огромную работу по сбору рукописей средневековой еврейской поэзии и привлекли к ее исследованию ряд крупных специалистов. Возглавивший институт Г. Броди внес большой вклад в изучение средневековой еврейской поэзии в Испании. Х. Ширман исследовал в этот период еврейскую поэзию Италии и Прованса. В Иерусалиме еврейской поэзией Испании занимался Д. Елин (см. Елин, семья). В особенности важна подготовленная им первая научная публикация сочинения Тодроса бен Иехуды Абулафии «Ган hа-мешалим ве-hа-хидот» («Сад басен и притч», в 3-х томах, 1932–37). В 1940-х гг. началось также исследование поэзии франко-германских средневековых общин (см. Ашкеназ, Ашкеназы); пионером этого направления был А. М. Хаберман.

Исследование новой литературы на иврите получило в этот период широкое развитие. Монументальный труд И. Г. Клаузнера «Хистория шел hа-сифрут hа-иврит hа-хадаша» («История новой литературы на иврите», в 6-ти томах, 1930–49) охватывает период 1784–1880 гг. В книге освещается лишь светская литература — не только художественная, но также философская, историческая и научная. Несмотря на некоторые недостатки (например, излишняя биографичность) и большой прогресс в исследовании современной литературы на иврите после опубликования книги, произведение Клаузнера остается важным достижением в этой сфере науки о еврействе. И. Ф. Лаховер в своем труде «Толдот hа-сифрут hа-иврит hа-хадаша» («История новой литературы на иврите», в 4-х томах, 1928–48) исследует влияние мировой литературы на развитие еврейской литературы. Последняя, по мнению ученого, была интегральной частью борьбы народа за свое существование. В этот период были опубликованы первые научные биографии еврейских писателей — Ш. Черниховского (И. Г. Клаузнером, 1947), Х. Н. Бялика (И. Ф. Лаховером, тт. 1–3, 1944–48; не закончена) и других, в которых основное внимание уделялось их литературному творчеству.

Исследование языка иврит сделало в этот период важные шаги. «Еврейская грамматика» (в 2-х томах; немецкий, 1918–29; иврит, 1972) Г. Бергштрессера до сих пор считается лучшей грамматикой библейского иврита. М. Г. Сегаль был пионером исследования послебиблейского иврита. В своем труде «Грамматика мишнаитского иврита» (английский, 1927; иврит, 1936) он показал, что язык мудрецов Талмуда был живым продолжением библейского иврита. Однако труды Сегаля основывались на печатных изданиях. Этот недостаток был восполнен Х. Ялоном, который обратился к исследованию рукописей и устных традиций талмудической литературы. Десятки статей, опубликованных по этому вопросу, позже были сведены в двух сборниках: «Маво ле-никкуд hа-Мишна» («Введение в огласовку Мишны», 1964) и «Пиркей лашон» («Очерки языка иврит», 1971). Средневековый иврит изучался с разных сторон. М. Зулай (1901–54) занимался стилем пайтаним Эрец-Исраэль. Язык испанской поэзии исследовал Б. Клар (1901–48), большинство его статей по этому вопросу были изданы в посмертном сборнике «Мехкарим ве-ийюним» («Исследования и статьи», 1954). Особенности иврита ашкеназов изучались меньше. Выделяются здесь статьи И. Гальперна о словах, характерных для ашкеназской культуры (1947) и И. Авинери (1901–77) о языке хасидов (1945).

Исследование современного иврита находилось в зачаточном состоянии. В то же время Комитет языка иврит (см. Э. Бен-Иехуда, Академия языка иврит) продолжал работу по расширению словаря, упорядочению правописания и терминологии. Историю современного иврита описывал И. Авинери «Махалах хитпатхут hа-лашон hа-иврит» («Путь развития языка иврит», 1932), «Киббушей hа-иврит бе-дорену» («Достижения иврита в наше время», 1946) и другие. И. Гарбелл в книге «Иностранные влияния в современном иврите» (немецкий, 1930) впервые показал «европейские» особенности возрожденного языка.

В этот период исследование языка и литературы на идиш получило широкое распространение. Важное значение имели лексикографические труды Александра Гаркави, в особенности «Идиш-энглиш-хебреиш вертербух» («Идиш-англо-ивритский словарь», 1925; 4-е изд. 1957) и толковый словарь языка идиш (не закончен, часть опубликована в 1931 г.). Н. Штиф (Баал-Димьён) занимался в основном историей старинной литературы на идиш. Его «Идише стилистик» («Стилистика идиш», 1930) была новаторской в этой области. Лингвист и историк литературы З. Рейзен опубликовал монументальный труд «Лексикон фун дер идишер литератур, пресс ун филологие» («Словарь литературы, прессы и филологии на идиш», в 4-х томах, 1926–30) и ряд монографий о еврейских писателях. Исследованием языка идиш и литературы на нем занимались также Н. Прилуцкий и М. Вайнрайх.

К середине 1920-х гг. сформировались три основных центра по изучению этнографии и фольклора евреев: в Советском Союзе, Польше и в Эрец-Исраэль, продолжавшие и развивавшие наследие С. Ан-ского. В Советском Союзе этнографические исследования проводились как в рамках независимых еврейских организаций (среди них выделялось Еврейское историко-этнографическое общество, которым руководил в то время Л. Я. Штернберг), так и в рамках научных центров (в публикации главным образом на идиш) в Киеве и в Минске. Видную роль в этих исследованиях сыграл М. Винер. Основное внимание в них уделялось собранию еврейских народных песен — этим занимались М. Береговский, И. Добрушин, А. Юдицкий (1885?–1943) и другие. Этнографию бухарских евреев изучал З. Л. (И. З.) Амитин-Шапиро (1893–1968). В Польше работали Н. Прилуцкий, М. Вайнрайх и другие, в США — И. Л. Кахан (1881–1937). В области исследования музыки евреев Востока выделялась деятельность А. Ц. Идельсона и его преемника Р. Лахмана (см. Музыка). В 1925 г. в Иерусалиме было основано Историко-этнографическое общество, уделявшее много внимания развитию этнографии и изучению фольклора в Эрец-Исраэль. В 1930 г. в ежегоднике «Цион» (1926–34) была опубликована важная статья Д. Хеллера о задачах еврейской этнографии и фольклористики. Изучением еврейских праздников занимался М. Рабинович (1879–1948). Сборник его статей «Хол ве-моэд» («Будни и праздники») опубликован посмертно (1965). А. Друянов занимался исследованием еврейского народного юмора. В 1942 г. в Тель-Авиве Н. Слущем и И. Т. Левинским (1899–1973) было основано общество еврейского фольклора «Иеда-ам». В 1944 г. Р. Патай и Иосеф Иоэль Ривлин (см. Ривлин, семья) основали Институт фольклора и этнологии, в органе которого «Эдот» (1945–48) впервые исследовали еврейский фольклор принятыми научными методами. Важные работы по социологии и демографии евреев были опубликованы А. Руппином и Я. Лещинским (он был первым ученым, исследовавшим советское еврейство после 1917 г. и демографические аспекты Катастрофы).

К 1920-м гг. в еврейской философии намечается резкое противоборство науки и религии. Национальная идея была важной частью философских систем И. Кауфмана, Я. Кляцкина и других, тогда как религиозные идеи Ф. Розенцвейга вели к ортодоксальному иудаизму. Попытка соединить обе идеи была сделана М. Бубером, в некоторых вопросах очень близким А. Д. Гордону, а в других А. Куку. Изучалась также история еврейской философии. В этот период появляются обобщающие труды Ю. Гутмана «Философия еврейства» (немецкий, 1933; иврит, 1951) и Н. Ротенштрайха «hа-махашава hа-иехудит бе-эт hа-хадаша» («Еврейская мысль в новое время», в 2-х томах, 1945–50). Отдельные периоды и личности в истории еврейской философии обсуждались в трудах И. Хайнемана (1876–1957) «Греческое и еврейское образование Филона» (в 2-х томах, немецкий, 1929–32), «Древние еврейские аллегории» (немецкий, 1936), Я. Кляцкина, в работах Г. Вольфсона и Ш. Равидовича, исследовавшего философские системы Маймонида, М. Мендельсона, Н. Крохмаля.

Развитие науки о еврействе в этот период отмечено расцветом, а затем уничтожением двух ее центров — в Восточной Европе и в Советском Союзе, появлением нового центра в Эрец-Исраэль и возрастанием значения центра в США.

1947–1968 гг.

Катастрофа европейского еврейства и создание Государства Израиль оказали огромное влияние на развитие науки о еврействе в этот период. Израиль и США (вместе с Канадой) стали центрами науки о еврействе, а языки иврит и английский — ее основными языками. Показателем огромного значения науки о еврействе стало учреждение Государственной премии Израиля по иудаистике (1953). Существовали также сравнительно небольшие центры в Западной Европе (в основном, в Великобритании и Франции) и других регионах.

Развиваются новые отрасли, в первую очередь кумранистика (см. ниже). Значительное развитие приобретают в этот период библейская археология, историко-филологическое исследование талмудической литературы, история еврейской общественной мысли всех периодов, история ишува в Эрец-Исраэль после арабского завоевания, а также история средневековой диаспоры (с привлечением вновь открытых архивных документов), исследование Катастрофы и послевоенной еврейской диаспоры, история сионистского движения и многие другие направления. Первый всемирный конгресс по науке о еврействе, состоявшийся в 1947 г. в Иерусалиме, заложил основы международного сотрудничества в изучении еврейской цивилизации. В 1957–65 гг. состоялись еще три всемирных конгресса по науке о еврействе Постоянно действующим органом конгрессов стал основанный в 1957 г. Всемирный союз науки о еврействе (Иерусалим). Возобновляется публикация еврейских энциклопедий, как общих («Энциклопедия иврит», 1949–85), так и отраслевых (например, «Энциклопедия микраит», 1950–88).

Изучение Библии и произведений эпохи Второго храма, Мишны и Талмуда остаются в числе главных дисциплин науки о еврействе Библеистика, одна из немногих отраслей науки о еврействе, в которой преобладают нееврейские ученые, развивается в этот период в разных направлениях. В начале 20 в. господство документальной гипотезы (см. Ю. Вельхаузен) закончилось, и образовалось несколько школ, подчеркивавших различные аспекты Библии. Одной из первых была школа так называемой формальной критики, основателем которой считается Г. Гункель. Дальнейшее развитие она получила в трудах М. Нота («Исследования исторических традиций», немецкий, 1943–48) и Г. фон Рада («Ветхозаветные исследования», немецкий, 1958). Они открыли в библейском тексте обширные пласты традиций, объединенных в несколько центральных тем, таких, как Исход, Синайское откровение (см. Синай гора; Моисей) и другие. Лишь позже, полагают исследователи, эти традиции были объединены и записаны.

Антропологическая школа, видным представителем которой был норвежский ученый З. Мовинкель, в результате изучения религии первобытных народов подчеркивала преобладающую роль культа в библейском творчестве. Продолжением этой линии, с некоторыми изменениями, были исследования так называемой скандинавской школы. После исследований М. Вебера значительное развитие получило социологическое направление в библеистике. Пионером в этой области был американский ученый Г. Э. Менденхолл, большое значение имела его работа «Закон и завет в Израиле и на древнем Ближнем Востоке» (английский, 1955). По сравнению с предыдущими археологическая школа пыталась занять более конструктивную позицию по отношению к библейскому тексту, привлекая для его изучения внебиблейские источники. Главой школы был У. Ф. Олбрайт, из трудов которого в данный период были опубликованы «Археология, историческая аналогия и ранняя библейская традиция» (английский, 1966), «Новые горизонты в исследовании Библии» (английский, 1966) и другие. К этой школе примыкали французский ученый Р. де Во, Э. А. Спайзер (1902–65), автор научного комментария на книгу Бытие (английский, 1964) и другие.

В израильской библеистике наметилось предпочтение исследования археологических, топографических и других реалий Эрец-Исраэль. М. Г.(У.) Сегаль был близок к консервативной точке зрения на происхождение и состав Библии. В своих трудах «Мево hа-Микра» («Введение в Библию», в 4-х томах, 1946–50), «Масорет у-виккорет» («Традиция и критика», 1957), «Пятикнижие — композиция и автор» (английский, 1968) он придерживался традиционных взглядов на происхождение Пятикнижия, но позволял себе большую свободу в исследовании остальных книг Библии. Самостоятельную позицию занял У. Кассуто, который вслед за скандинавской школой придавал огромное значение устной традиции в создании библейской литературы. Он подчеркивал литературную близость библейского эпоса и древневосточных мифов, в частности, угаритских (см. Угарит). Составители Библии, по его мнению, использовали образы древневосточной литературы, однако наполнили их новым, монотеистическим смыслом, затушевывая их языческое содержание или полемизируя с ним. Сходных взглядов придерживался И. Кауфман (исходя из иных установок) в своей монументальной «Истории израильской веры» и тематически связанных с ней сборников статей и комментариев на книги Иехошуа бин Нуна и Судей. Публикацией огромного (незавершенного) труда он как бы попытался воплотить мечту Ахад-hа-Ама и его школы о национальном по духу критическом исследовании Библии. Несмотря на светские, критические методы исследования, концепция Кауфмана парадоксальным образом приблизилась к традиционному иудаизму. Противостоя мнению большинства ученых, он доказывал, что литература Пятикнижия — самый древний пласт Библии (Кауфман говорил о литературных источниках Пятикнижия, а не о его тексте, скомпонованном, по его предположению, в период Эзры). Кауфман был первым из исследователей Библии, писавших на иврите, труды которого получили всемирную известность. Н. Х. Тур-Синай подвел итог своим филологическим исследованиям Библии в труде «Пшуто шел Микра» («Прямое понимание Библии», в 4-х томах, 1962–68). Он не принимал полностью документальную гипотезу и утверждал, что многие из ее ошибок вызваны неверным пониманием библейского текста.

В этот период возникла новая историко-филологическая дисциплина — кумранистика, представители которой занялись публикацией, комментированием и изучением вновь открытых Мертвого моря свитков (см. также Кумранская община). Рукописи предоставили возможность частично заполнить лакуну между библейской и талмудической литературой и способствовали развитию ряда других дисциплин науки о еврействе. В распоряжении ученых оказались различные версии библейского текста (см. Масора, Самаритянское пятикнижие, Септуагинта). Это открыло новые перспективы в изучении истории библейского текста и реконструкции различных ветвей библейской традиции и их взаимосвязей. Ф. М. Кросс в книге «Древняя библиотека Кумрана и современная библеистика» (английский, 1958) и в статьях 1960-х гг. разработал эволюционную теорию локальных текстов, выделив среди библейских рукописей три группы текстов — египетскую, палестинскую и вавилонскую. Хотя гипотеза Кросса не была вполне убедительной, она наметила направление изучения трансмиссии библейских текстов. Большой вклад в разработку истории текста Библии в свете кумранских рукописей внесли также Ш. Талмон (родился в 1920 г.), У. Ф. Олбрайт и другие. Кумранские рукописи открыли новую страницу в исследовании внеканонической (см. Апокрифы и псевдоэпиграфы) библейской литературы. Одним из первых обратил внимание на связь между кумранскими свитками и апокрифической литературой И. М. Гринц (1911–76) в статье «Кумранская община — ессеи — Бет (А) Син» («Синай», 1953). Среди кумранских рукописей найдены протомидрашистские (см. Мидраш) сочинения, арамейский апокриф книги Бытие, впервые изданный Н. Авигадом и И. Ядином (1956). Однако главное внимание уделялось исследованию произведений самой кумранской общины. Я. Лихт издал (1965) с обширными комментариями «Мегиллат hа-срахим» («Свиток уставов»), в который вошли «Устав общины», текст «Двух колонок» и «Устав благословений».

Наиболее обстоятельный комментированный перевод был издан А. Р. К. Лини под названием «Устав Кумрана и его смысл» (английский, 1966). И. Ядин опубликовал фундаментальное исследование «Мегиллат милхемет бней ор би-вней хошех» («Война сынов света против сынов тьмы», 1955), в котором утверждал, что автор текста свитка в описании сражения основывается на военной теории и практике римской армии. Однако против концепции Ядина был выдвинут ряд возражений, в том числе в исследовании А. М. Газова-Гинзберга (А. Гинзай) «Структура армии сынов света» (английский, «Ревю де Кумран», 1965). Большой интерес вызвали кумранские комментарии; одним из первых их начал изучать И. Д. Амусин.

Одновременно с публикацией и комментированием кумранских рукописей делались попытки воссоздать историю кумранской общины, ее внутреннюю жизнь и религиозные устои. Среди первых и важнейших публикаций на эту тему выделяются работы Г. Вермеша (родился в 1924 г.) «Рукописи Иудейской пустыни» (французский, 1953), Дж. М. Аллегро «Свитки Мертвого моря» (английский, 1956), Ж. Т. Милика «Десять лет открытий в Иудейской пустыне» (французский, 1957), И. Ван дер Плуга «Раскопки в Кумране» (английский, 1958), А. Дюпон-Соммера «Ессейские тексты, открытые возле Мертвого моря» (французский, 1959), И. Д. Амусина «Рукописи Мертвого моря» (1960) и многие другие. Среди работ, посвященных Учителю праведности, выделяется монография Г. Йеремиаса (немецкий, 1963). Проблема отождествления кумранской общины с каким-либо из известных в иудаизме течений вызвала разные гипотезы, однако большинство ученых склоняются к ее идентификации с ессеями. К этому выводу еще в начале 1950-х гг. пришли Э. Л. Сукеник, А. Дюпон-Соммер, И. М. Гринц, Р. де Во и другие. В последующие годы наиболее приемлемой рабочей гипотезой стало предположение, что кумранская община была ближе всего к ессейскому движению типологически. Серьезное внимание исследователей привлек вопрос о возможной связи между кумранской общиной и ранним христианством. После ряда острых дискуссий большинство ученых пришло к выводам о значительных контактах, как позитивных, так и негативных, между ессеями Кумрана и ранними христианами. Одно из важнейших исследований в этой области — статья Д. Флюссера «Секта Мертвого моря и препавлианское христианство» («Скрипта Хиеросолимитана», 1958).

В исследовании талмудической литературы (Мишна, Тосефта, галахические мидраши, Гемара Вавилонского и Иерусалимского Талмудов и т. п.) в этот период наметилось три основных направления: комментаторское, филологическое и историко-литературное (иногда трудно найти различие между ними). Комментирование талмудической литературы, имеющее большую историческую традицию, приобрело в этот период научную форму. Примером может служить комментарий на Мишну Х. Альбека (1890–1972) в книге «Шиша сидрей Мишна» («Шесть разделов Мишны», в 6-ти томах, 1952–58) и особенно работы Ш. Либермана «Тосефта» (в 5-ти томах, 1955–88) и «Тосефта ки-фшута» («Прямое толкование Тосефты», в 10-ти томах, 1955–88). Либерман был мастером детального историко-филологического комментария. Основным объектом его исследований была талмудическая литература, созданная в Эрец-Исраэль.

Иными были методы его учителя Я. Н. Эпштейна, основоположника филологического исследования талмудической литературы. В своих обобщающих трудах «Маво ле-носах hа-Мишна» («Введение в текст Мишны», в 2-х томах, 1948), «Мевоот ле-сифрут hа-таннаим» («Введение в литературу таннаев», 1957) и «Мевоот ле-сифрут hа-амораим» («Введение в литературу амораев», 1962) он мастерски использовал филологический и литературный анализ. Он первым применил к талмудической литературе метод разделения источников, указал на различия между вариантами и версиями Мишны, относящимися соответственно к текстуальной традиции и к редакции (композиции) этого произведения.

Итог многолетней деятельности Х. Альбека в этой области был подведен в его «Маво ла-Мишна» («Введение в Мишну», 1959) и «Маво ла-Талмудим» («Введение в Талмуды», 1969). Несмотря на консервативный подход к основным проблемам создания и редактирования талмудической литературы, он внес важный вклад в ее исследование. По его мнению, составители обоих Талмудов собрали известные им тексты и, не проведя никакой редакторской работы, переписали их в известном нам виде. Отсюда происходят многочисленные противоречия в текстах и разногласия в толкованиях. Эта гипотеза вызвала оживленную дискуссию в научном мире. А. Вейс (1895–1970) в монографиях «Ле-хекер hа-Талмуд» («К исследованию Талмуда», 1954), «Ал hа-иецира hа-сифрутит шел hа-амораим» («О литературном творчестве амораев», 1962) и других развивал оригинальную концепцию происхождения и составления талмудической литературы. Он также занимался талмудическим правом. Б. Кохен посвятил монографию «Еврейское и римское право» (в 2-х томах, английский, 1966) сравнению двух правовых систем древнего мира. Юридическим аспектам Талмуда посвящена и книга М. Зильберга (1900–75) «Ках дарко шел Талмуд» («Таков путь Талмуда», 1961).

Отрасли науки о еврействе, посвященные истории, развивались по пути все большей специализации. Последняя попытка написать всеобщую историю еврейского народа без привлечения соавторов была предпринята С. У. Бароном в грандиозном труде «Социальная и религиозная история евреев» (английский, тт. 1–18, 1952–83), доведенном, однако, лишь до середины 17 в. Барон пытался найти «золотую середину» между различными историческими концепциями, подчеркивая важную роль религии в еврейской истории.

История библейского периода привлекала в это время значительное внимание. Важную роль в ее изучении сыграла «иерусалимская школа», придававшая равное значение как исследованию Библии, так и свидетельствам внебиблейских источников и археологических раскопок. Пример такого рода исследований — сборник статей Ш. Ейвина «Мехкарим бе-толдот Исраэль ве-арцо» («Исследования истории народа Израиля и его страны», 1960), монография Иоханана Ахарони «Эрец-Исраэль би-ткуфат hа-Микра» («Эрец-Исраэль в библейский период», 1963) и другие. Наиболее ярким представителем западной библеистики (см. выше) был М. Нот, книга которого «История Израиля» (немецкий, 1950; 9-е изд. — 1981; английский — 1958) была значительным вкладом в науку о еврействе этого периода. Археология во многом способствовала развитию историографии и других близких к ней наук. Важнейшие раскопки велись в Хацоре под руководством И. Ядина (1955–58), в Тель-Касиле (1948–50) и в Эйн-Геди (1957–66) — Б. Мазара, в Араде и в Верхней Галилее — И. Ахарони, в Иерихоне — К. М. Кеньона и других.

Много исследований посвящено периоду Второго храма, Мишны и Талмуда. И. Клаузнер опубликовал монументальный труд «Хистория шел hа-Баит hа-шени» («История Второго храма», в 5-ти томах, 1949–51). Автор не скрывает своего субъективного подхода к историческому процессу и считает его неизбежным в рамках научного исследования. В посмертно опубликованных исследованиях Г. Аллона «Толдот hа-иехудим бе-Эрец-Исраэль би-ткуфат hа-Мишна ве-hа-Талмуд» («Исследования по еврейской истории в период Мишны и Талмуда», в 2-х томах, 1953–55) и «Мехкарим бе-толдот Исраэль би-иемей Байт шени у-ви-ткуфат hа-Мишна ве-hа-Талмуд» («Исследования по еврейской истории в период Второго храма, Мишны и Талмуда», в 2-х томах, 1957–58) автор утверждает, что нельзя считать период после разрушения Второго храма началом галута, так как в то время еще сохранялось большинство признаков независимости. И. Бер, обратившийся к изучению эпохи Второго храма и Мишны, утверждал в книге «Исраэль ба-амим» («Израиль среди народов», 1955) и в ряде статей, что для этой эпохи характерно стремление, изменив политическую ситуацию в Эрец-Исраэль, построить образцовое общество и теократическое государство. М. Ави-Иона в известной книге «Б-имей Рома у-Византион» («Во времена Рима и Византии», 1946; 5-е изд. — 1980) анализирует политическую историю евреев Эрец-Исраэль в период Талмуда, которой до этого уделялось мало внимания. Значительный вклад в исследование последнего периода Второго храма был внесен А. Шалитом, в частности, в монументальной монографии «Хордос hа-мелех» («Царь Ирод», 1960). Еврейская диаспора этого периода исследовалась В. Чериковером.

В США также интенсивно исследовалась эпоха Второго храма. Ш. Э. Цейтлин представил оригинальную концепцию истории Эрец-Исраэль в греко-римский период в книге «Возвышение и падение Иудейского государства» (в 3-х томах, английский, 1962–78). Взаимоотношение еврейской и нееврейской культур в Эрец-Исраэль 2–4 в. н. э. исследовал Ш. Либерман в образцовой монографии «Греческий язык и эллинистическая культура в Эрец-Исраэль» (английский, 1942–50; иврит, 1962). Археологические раскопки в Масаде (1963–65) под руководством И. Ядина, в других районах Иудейской пустыни (1960–61, см. Иудейской пустыни пещеры), в Бет-Шеарим (1953–58) под руководством Н. Авигада и другие значительно расширили возможности исследования этого периода.

Истории евреев в средние века было посвящено множество публикаций, которые, однако, не все ее периоды освещали с достаточной полнотой. Капитальный труд Б. Динура «Израиль в изгнании», вышедший в этот период вторым изданием (см. выше), осветил разнообразные аспекты жизни евреев средневековья вплоть до «Чёрной смерти». Х. Х. Бен-Сасон описал в книге «Праким бе-толдот ха–иехудим б-имей hа-бейнаим» («Очерки истории евреев в средние века», 1958) духовные и материальные достижения обитателей гетто и местечек. Важнейший еврейский центр раннего средневековья, Ирак, и его духовная жизнь были предметом многочисленных исследований. Среди этих работ выделяются монографии С. Асафа «Ткуфат hа-геоним ве-сифрута» («Эпоха гаонов и ее литература», 1955) и Ш. Абрамсона «Бе-мерказим у-ви-тфуцот би-ткуфат hа-геоним» («В центрах и на периферии в эпоху гаонов», 1965). Первым исследовал еврейское образование в период гаонов (7–12 вв.) Ш. Д. Гойтейн в монографии «Сидрей хиннух» («Образовательные системы», 1962), основанной на новых источниках из Каирской генизы. Монография Э. Аштора (1914–84) «Толдот hа-иехудим бе-Мицраим ве-Сурия тахат шилтон hа-мамлюким» («История евреев Египта и Сирии под властью мамлюков», в 2-х томах, 1944–51) была одной из первых работ по истории восточных евреев. Э. Аштор разработал также общие методические установки изучения истории евреев в мусульманских странах. Образцом применения этой методики явилась его работа «Корот hа-иехудим би-Сфарад hа-муслемит» («История евреев в мусульманской Испании», в 2-х томах, 1960–66). Важное значение имел труд Х. З. Хиршберга (1903–76) «Толдот hа-иехудим бе-Африка hа-цфонит» («История евреев Северной Африки», в 2-х томах, 1965). И. Бен-Цви подвел итог своим исследованиям в области «палестиноведения» («иедиат hа-арец») в монографии «Эрец-Исраэль ве-ишшува би-иемей hа-шилтон hа-отмани» («Еврейское население Эрец-Исраэль в период османского правления», 1955).

Исследованию истории евреев Восточной Европы посвящено большое число публикаций. Особый интерес вызвала проблема хазар (см. Хазария). А. Н. Поляк (родился в 1910 г.) в монографии «Казария» («Хазария», 1943; 3-е изд., 1951) впервые в рамках истории еврейского народа пытался дать описание Хазарского государства, участвовавшего в формировании восточноевропейского еврейства. Однако неполный охват источников, не всегда правильное их использование и некоторые поспешные выводы (например, о существовании Хазарского еврейского государства до 13 в.) в значительной мере снизили научное значение книги. Монография Д. М. Дэнлопа «История еврейских хазар» (английский, 1945) представляет собой критический обзор всех известных в его время источников; особо тщательно рассматривается принятие хазарами иудаизма и роль евреев в Хазарском государстве. Сильная сторона труда М. И. Артамонова «История хазар» (1962) — опора на новые археологические данные. Однако недостаточная историческая подготовка и характерная для советского общества тех лет антиеврейская тенденциозность автора снижают ценность этой работы.

Выдающимся исследователем средневекового восточноевропейского еврейства был И. Гальперн. В сборнике статей «Иехудим ве-яхадут бе-мизрах Эйропа» («Евреи и еврейство в Восточной Европе», 1968), подводящие итоги его многолетней исследовательской деятельности, он осветил важнейшие аспекты жизни евреев в средневековой Польше. Шмуэль Эттингер первым исследовал антиеврейскую политику Московского государства в 16–18 вв. («Цион», 1953), причины которой он видел в ереси жидовствующих 15–16 вв. («Сефер hа-иовел ле-Ицхак Бер» — «Книга в честь юбилея И. Бера», 1960). В диссертации о положении евреев на Украине в 16–17 вв. (1956; частично опубликована, «Цион», 1955–56) Эттингер проследил зарождение юдофобии на Украине, апофеозом которой стали погромы Б. Хмельницкого в 1648–49. В труде Х. Х. Бен-Сасона «Хагут ве-ханхага» («Мысль и руководство», 1959) исследовалось социальное мировоззрение польско-литовского еврейства.

Истории евреев Западной Европы посвящены многочисленные работы. Г. Киш (1889–1986) уделял основное внимание правовым аспектам еврейской жизни в Германии. Наиболее важные его исследования: «Евреи в средневековой Германии» (английский, 1949), «Исследования юридической и социальной истории евреев Германии в средние века» (немецкий, 1955) и другие. Духовная жизнь евреев Северной Франции и Южной и Западной Германии в 12–13 вв. нашла свое отражение в фундаментальной работе Э. Э. Урбаха «Баалей hа-тосафот» («Тосафисты», 1955; 4-е изд. в 2-х томах, 1980). В области изучения еврейства Испании (христианского периода) оставался ведущим классический труд И. Бера «Толдот hа-иехудим би-Сфарад hа-ноцрит» («История евреев в христианской Испании», в 2-х томах, 1945). В этот период вышли новые издания этой работы на иврите (1959) и на английском (1961–66), представляющие собой расширенный и исправленный вариант первого издания. Х. Бейнарт положил начало систематическому изучению архивов испанской инквизиции, подведя предварительные итоги в монографии «Анусим бе-дин hа-инквизиция» («Марраны перед судом инквизиции», 1965). Тем самым начал разрабатываться ценный источник сведений по истории испанского еврейства до изгнания и после него. Значительное число работ было посвящено еврейству Италии. М. А. Жулвасс (1909–1988) подробно описал основные еврейские учреждения в монографии «Хаей hа-иехудим бе-Италия би-ткуфат hа-Ренессанс» («Жизнь евреев Италии в период Ренессанса», 1955). Исследование С. Рота «Евреи в период Ренессанса» (английский, 1959) было основано на привлечении широкого круга еврейских и нееврейских источников. Содержательное исследование Ш. Симонсона «Толдот hа-иехудим бе-дукасут Мантова» («История евреев в герцогстве Мантуя», в 2-х томах, 1962–64) охватывает период 15–18 вв. и описывает все стороны жизни еврейской общины этого государства.

Апогей мессианского движения в средние века и его трагический конец, завершивший, по мнению многих исследователей, период еврейского средневековья, были освещены в образцовой монографии Г. Шолема «Шабтай Цви ве-hа-тнуа hа-шабтаит б-имей хаяв» (Саббатай Цви и саббатианское движение при его жизни»), в 2-х томах, 1957; расширенное английское изд. в переводе и под редакцией Ц. Вербловского, 1973). Проблемы распада традиционного еврейского общества Центральной и Восточной Европы на исходе средневековья (16–18 вв.) анализируются в блестящей монографии Я. Каца «Масорет у-машбер» («Традиция и кризис», 1958). Значение этой работы не только в новизне концепций, но и в том, что она заложила методические основы «социальной истории», сочетающей в себе описательно-хронологическую историю и социологию.

Различным аспектам истории евреев в новое время были посвящены многочисленные работы. Дискуссию породила проблема периодизации. Б. Динур («Цион», 1948–49) предложил считать началом нового времени в истории еврейского народа прибытие в Эрец-Исраэль группы евреев во главе с рабби Иехудой Хасидом (1700). Это положение развито Динуром в первом томе его исторического сочинения «Бе-мифне hа-дорот» («На переломе поколений», 1955). Марксистско-сионистская теория господствует в труде Р. Малера (1899–1977) «Диврей иемей Исраэль. Дорот ахароним» («История еврейского народа в новое время», в 7-ми томах, 1952–80), охватывающем период 1780–1848 гг. Подобно Дубнову, Малер начинает описание нового времени в еврейской истории с 1789 г., видя во французской революции начало новой эры. В этом труде учтено огромное количество фактов, он отличается литературными достоинствами, однако упрощенный подход к историческому процессу обесценивает его научную значимость. Большое распространение получила популярная книга Г. М. Сакера (родился в 1928 г.) «Курс современной еврейской истории» (английский, 1958; русский перевод — в 3-х томах; Иер., «Библиотека-Алия», 1994).

Появление и распространение хасидизма, по мнению многих историков, — одно из важнейших событий в новой еврейской истории. Одним из первых, кто обратился к исследованиям социальных и мессианских элементов в раннем хасидизме, был Б. Динур («Цион», 1943–45). Г. Шолем в ряде исследований 1940–50-х гг. проанализировал религиозные источники хасидизма — каббалу и саббатианство. Основным достижением хасидизма, утверждает Шолем, было распространение «обезвреженных» каббалистических идей с новым идеологическим содержанием. Выдающийся исследователь хасидизма И. Вайс (1918–69) пытался сочетать в своих работах социальные теории Динура и выводы исследований Шолема. В обширной статье о возникновении хасидизма («Цион», 1951) он приходит к выводу, что значительная часть еврейских мыслителей выработала под влиянием саббатианства новые идеи, послужившие основой хасидского учения. Часть исследований И. Вайса собрана в посмертных изданиях «Мехкарим ба-хасидут Браслав» («Исследования брацлавского направления в хасидизме», 1974) и «Исследование еврейского мистицизма в Восточной Европе» (английский, 1985). Под влиянием Динура и Вайса проблему образования нового типа общинного руководства в начале период хасидизма подробно проанализировал Ш. Х. Дрезнер в монографии «Цаддик» (английский, 1960). Р. Малер в труде «hа-хасидут ве-hа-Хаскала» («Хасидизм и Хаскала», 1961) обсуждает социальные и политические основы этих движений, в особенности первого, в Галиции и Царстве Польском в первой половине 19 в. Ш. Эттингер в статьях о хасидизме (1964, 1968) подвел итоги предыдущим исследованиям и высказал мнение, что хасидизм является духовным движением, не связанной с какой-либо определенной общественной прослойкой.

Изучение движения Хаскала среди евреев Европы породило значительную литературу. Работы З. Шайковского (1911–78) содержат важные сведения об истории французских евреев до и после революции 1789 г. Обширное исследование А. Херцберга «Французское Просвещение и евреи» (1968) выявило противоречивое отношение к евреям и еврейству в предреволюционной Франции. С. Штерн-Тойблер (1890–1981) в монографии «Придворный еврей» (английский, 1950) проанализировал те условия, которые способствовали сближению евреев с нееврейской средой в Германии и тем самым создали предпосылки для Хаскалы. А. Шохат (родился в 1908 г.) в классической монографии «Им хиллуфей ткуфот» («На переломе эпох», 1960) проанализировал политические и социальные факторы, способствовавшие возникновению Хаскалы в первой половине 18 в. среди еврейства Германии. И. Барзилай (1915–2006) в диссертации о Хаскале и национализме (1955, частично опубликована в 1955–59) исследовал идеологию берлинского Просвещения. Исследование Хаскалы среди евреев Восточной Европы, в особенности России, если не считать монографии Р. Малера (см. выше), в этот период почти не проводилось. Н. Глацер (1903–90), основываясь на переписке Л. Цунца, написал его научную биографию (английский, 1958; немецкий, 1964; иврит, 1987).

Исследование еврейского национального (в основном сионистского) движения стимулировалось созданием Государства Израиль и массовой алией 1950-х гг. Основным органом, где публиковались исследования начала 1950-х гг., был сборник «Шиват Цион» (тт. 1–4, 1950–56). Программная статья Б. Динура «Чудо возрождения Израиля и его исторические основы» (1950; русский, 1981) — резюме его сионистской концепции. В этом сборнике были опубликованы также важные статьи Я. Каца, Ш. Бреймана и других. А. Херцберг в классической антологии «Сионистская идея» (английский, 1959; иврит, 1970) собрал и проанализировал важнейшие теоретические высказывания основоположников сионизма. Б. Халперн (1912–90) в монографии «Идея еврейского государства» (английский, 1961) проследил истоки возникновения сионистского движения, его отношения с мировым еврейством и с нееврейскими кругами на Западе. Исраэль Клаузнер (1905–81?) описал возникновение и развитие сионистского движения в Восточной Европе в трудах «Хиббат Цион бе-Румения» («Палестинофильство в Румынии», 1958) и «hа-тнуа ле-Цион бе-Русия» («Сионистское движение в России», в 3-х томах, 1962–65). Его работы содержат огромное количество фактов, однако их подбор неполон, а сопоставление и анализ не всегда убедительны. Те же недостатки присущи монографии Н. М. Гелбера (1891–1966) «Толдот hа-тнуа hа-ционит бе-Галиция» («История сионистского движения в Галиции», в 2-х томах, 1958), доведенная автором до 1918 г. Роль рабочего движения в заселении и развитии Эрец-Исраэль описал Ш. Эвен-Шошан (1898–1968) в труде «Толдот тнуат hа-поалим бе-Эрец-Исраэль» («История рабочего движения в Эрец-Исраэль», в 3-х томах, 1963–66). В коллективном труде «Сефер толдот hа-Хагана» («История Хаганы», под редакцией Б. Динура и других, в 8-ми томах, 1954–72) велик вклад И. Слуцкого (1915–1978). Эта работа описывает возникновение и развитие вооруженных сил ишува (см. hа-Шомер, Хагана).

Положение евреев в окружающем их обществе и «еврейский вопрос» в разных странах послужили темами многочисленных исследований. Э. Зильбернер (1910–1985) в монографии «hа-социализм hа-маарави ве-шеелат hа-иехудим» («Западный социализм и еврейский вопрос», 1955) проанализировал историю еврейского вопроса в социалистической мысли Запада в 19 в. И. Маор (1900–1993) в книге «Шеелат hа-иехудим ба-тнуа hа-либералит ве-hа-махпеханит бе-Русия» («Еврейский вопрос в либеральном и революционном движении в России», 1964) исследовал противоречивое отношение левых кругов русского общества к евреям в конце 19 в. – начале 20 в. Интенсивной деятельностью в области изучения антисемитизма занимался Л. Поляков.

Исследование Катастрофы европейского еврейства сосредоточилось в этот период на собирании материалов; были написаны первые, не всегда совершенные, монографии (см. Катастрофа. Исследование, документация и историография Катастрофы).

Интенсивное изучение еврейской литературы всех периодов (в основном на иврите) было важным достижением науки о еврействе этого периода. И. Гутман (1890–1963) в монографии «hа-сифрут hа-иехудит hа-хеленистит» («Еврейско-эллинистическая литература», в 2-х томах, 1958–63) реконструировал значительную часть утерянных произведений и объяснил расцвет этой литературы интересом эллинистического мира к евреям и их культуре. И. Хайнеман в книге «Дархей hа-Аггада» («Пути Аггады», 1950) проанализировал творческие методы мудрецов Талмуда и пришел к выводу, что они характерны для еврейского народного творчества того периода. Вместе с тем он отметил значительное различие между методами, применявшимися мудрецами Талмуда и еврейско-эллинистическими писателями (творчеством которых он занимался до прибытия в Эрец-Исраэль; см. выше). Г. Вермеш в монографии «Библия и традиция в иудаизме» (английский,1961) исследовал библейско-мидрашистскую Аггаду современными лингвистическими средствами с целью обнаружения древнейших пластов. Книга Э. Халеви (1901–?) «Шаарей hа-Аггада» («Врата Аггады», 1964) — введение в библейскую и историческую Аггаду.

Изучение средневековой еврейской литературы сосредоточилось в этот период на еврейской поэзии Испании и Прованса.

Х. Ширман издал антологию «hа-шира hа-иврит би-Сфарад у-ви-Прованс» («Еврейская поэзия в Испании и в Провансе», в 2-х томах, 1954–56), охватывающую период 950–1492 гг. Важное значение имела его статья о роли еврейского поэта в средневековой Испании (1954). Ш. Абрамсон издал два сборника стихотворений Шмуэля hа-Нагида «Бен Мишлей» («Сын притч», 1948) и «Бен Кохелет» («Сын Экклесиаста», 1953). А. М. Хаберман опубликовал критическое издание сочинения Калонимуса бен Калонимуса (родился в 1286 г. – умер после 1328 г.) «Эвен бохан» («Пробный камень», 1957). Ряд работ посвящен возникновению и развитию пиюта в Эрец-Исраэль к 3 в. н. э. А. Мирский (1914–2001) в диссертации о происхождении и развитии форм пиюта в Эрец-Исраэль (1954, опубликована в 1969) пришел к выводу о связи ранней еврейской поэзии с мидрашами и Талмудом. М. Зулай собирал в течение многих лет найденные в Каирской генизе пиюты Янная и Саадии Гаона. Последнему посвящена его посмертная монография «hа-аскола hа-пайтаним шел рав Саадия Гаон» («Литургическая поэзия Саадии Гаона и его школы», 1964). Монументальное издание Х. Ширмана «Ширим хадашим мин hа-Гниза» («Новые стихотворения из Генизы», 1965) содержит многие произведения средневековой еврейской поэзии, созданные в Испании, Италии, Византии и других странах.

В исследовании иврит новой литературы научные элементы трудно отличить от публицистических. Д. Садан видел в новой еврейской литературе, существовавшей, по его мнению, с середины 17 в. (погромы Б. Хмельницкого) до середины 20 в. (Катастрофа), часть единой многоязычной еврейской литературы. Впервые этот взгляд был высказан в его эссе «Ал сифрутену» («О нашей литературе, 1950) и позже развит в книгах «Авней бедек» («Критерии», 1962), «Бейн дин ле-хешбон» («Между справедливостью и анализом», 1963) и многих других. А. Л. Штраус (1892–1953) в ряде статей, впоследствии объединенных в сборнике «Бе-дархей сифрут» («Литературными дорогами», 1961) одним из первых применил новые методы литературного анализа. А. Шаанан (1919–98) в своей работе «hа-сифрут hа-иврит hа-хадаша» («Новая литература на иврите», в 4-х томах, 1962–67) проанализировал историю этой литературы сравнительно-литературными методами. По сей день не утратила значения энциклопедия Э. Г. Кресселя (1911–86) «Лексикон hа-сифрут hа-иврит ба-дорот hа-ахароним» («Лексикон новой литературы на иврите», в 2-х томах, 1965–67). Значительная часть исследований посвящалась творчеству отдельных писателей. Пересматривалось творчество классиков новой еврейскую литературы, например Менделе Мохер Сфарима в монографии Г. Шакеда (родился в 1929 г.) «Бейн схок ле-дема» («Смех сквозь слезы», 1965) и, в особенности, Х. Н. Бялика (под влиянием концепции Д. Садана) в монографиях Р. Цура «Дварим ка-хаваятам» («Как в жизни», 1964) и А. Цемаха (родился в 1935 г.) «hа-лави hа-мистаттер» («Затаившийся лев», 1966). Первые серьезные попытки изучения творчества Ш. И. Агнона были предприняты в монографиях Г. Мокеда (родился в 1933 г.; книга издана в 1957 г.), Д. Садана (1959), Б. Курцвайля (1962) и А. Банда (родился в 1929 г.; книга издана в 1968 г.). Был возвращен интерес к творчеству некоторых забытых писателей, например Д. Фогеля в статьях Н. Зака (родился в 1930 г.; статья вышла в 1954 г.) и Д. Пагиса (статьи вышли в 1966 г.).

Академия языка иврит (основана в 1953 г.) сыграла значительную роль в развитии и изучении языка. Исследование библейского иврита осуществлялось в рамках библеистики, и лишь некоторые ученые, например Г. Р. Драйвер и В. Броккельман, публиковали работы по лексикографии и синтаксису. В посмертном сборнике статей Э. А. Спайзера «Восточные и библейские исследования» (английский, 1967) основное внимание было уделено библейскому ивриту, исторической семантике и сравнительной лексикографии. Х. Ялон написал ряд новаторских статей о языке свитков Мертвого моря (с 1950 г.), впоследствии объединенных в сборнике «Очерки языка иврит» (1971; см. выше). Х. Рабин (см. Рабин, семья) написал статью «Исторический фон кумранского иврита» («Скрипта Хиеросолимитана», 1958). Центральное место в исследовании кумранского иврита и арамейского языка занимает работа И. Кучера о свитке Исайи (1959). И. Кучеру принадлежит также важная роль в изучении послебиблейского (талмудического) иврита. В области лексикографии выделяются труды Я. Н. Эпштейна и Ш. Либермана (см. выше). Язык пиюта Эрец-Исраэль исследовался в статьях Ш. Абрамсона («Синай», 1965) и А. Мирского («Лешонену», 1966). Языку еврейской поэзии в Испании посвящены многочисленные статьи Н. Аллони (1906–83). М. Гошен-Готтштейн (1925–1991) изучал (1951) влияние арабского языка на синтаксис и лексикографию средневекового иврита. Исраэль Ейвин (1923–2008) исследовал фонологию и глагольную систему в средневековом иврите евреев Ирака (так называемая вавилонская огласовка; 1968). Пятитомный труд З. Бен-Хаима (1957–77) исследует иврит и арамейский язык самаритян (в основном средневековую традицию).

Значительное место в лингвистических исследованиях заняли изучение процесса возрождения языка иврит в новое время и описание его современного состояния. И. Авинери в словаре «Яд hа-лашон» («Лингвистический справочник», 1964) привел множество примеров развития живого языка. Х. Б. Розен (1922–99) в учебниках современного иврита, опубликованных в 1950–60 гг. (см. Гебраистика), дал, пользуясь современными лингвистическими методами, исчерпывающее для того времени описание языка. А. Бендавид в монографии «Лашон hа-Микра о лашон хахамим?» («Библейский или талмудический иврит?», 1951; 2-е изд. в 2-х томах, 1967–71) проанализировал библейский и послебиблейский пласты современного иврита как источник обогащения языка. В области лексикографии большое значение имела публикация словарей А. Эвен-Шошана «hа-миллон hа-хадаш» («Новый словарь», в 6-ти томах, 1947–58; расширенное издание в 7-ми томах, 1966–70), Я. Кнаани (1894–1978) «Оцар hа-иврит» («Сокровищница языка иврит», тт. 1–17, 1960–87, до буквы шин/син) и других.

Свидетельство интенсивного исследования литературы и языка идиш в этот период — выпуск словаря «Лексикон фун дер найер идишер литератур» («Лексикон новой литературы на идиш», в 8-ми томах, 1956–81), непериодических сборников «Филд оф идиш» (английский, тт. 1–4, 1954–80) и других изданий. В 1952 г. в Еврейском университете в Иерусалиме была учреждена кафедра языка идиш во главе с Д. Саданом (см. выше), посвятившим литературе на идиш сборник статей «Авней мифтан» («Каменный порог», в 2-х томах, 1961–70). Х. Шмерук проанализировал развитие идиш литературы в Советском Союзе (журнал «Молад», 1959), а также отредактировал библиографии, указатель советских публикаций на идиш (1960) и антологию советской литературы на этом языке (1964). С. Липцин (1901–1995) опубликовал монографию «Расцвет литературы на идиш» (английский,1963). Интересна новаторская работа Б. Хрушовского (Харшав, родился в 1928 г.) о белых рифмах в современной поэзии на идиш («Филд оф идиш», 1954). Лексикография языка идиш обогатилась рядом словарей: «Гройсер вертербух фун дер идишер шпрах» («Большой словарь языка идиш», тт. 1–4, 1961–80; до конца буквы алеф, издание продолжается), словарь У. Вайнрайха (1968) и другие. Учебник У. Вайнрайха «Идиш для колледжа» (английский, 1949) был переведен на иврит (1977) и служит популярным пособием. Посмертно опубликован труд М. Вайнрайха «Гешихте фун дер идишер шпрах» («История языка идиш», в 4-х томах, 1973).

Главными центрами еврейской этнографии и фольклористики в этот период стали Израиль и США. Центральный орган изучения фольклора в Израиле — журнал «Иедат-ам» (с 1948), основателем и многолетним редактором которого был И. Левинский. Он был продолжателем дела Бялика-Равницкого и так называемой народной школы Гинзбурга, Марека и Ан-ского. Его главным трудом было составление антологии «Сефер hа-мо’адим» («Книга праздников», в 8-ми томах, 1946–57) и «Энциклопедия шел хавай у-масорет бе-яхадут» («Энциклопедия быта и традиций в иудаизме», в 2-х томах, 1970). Другой крупный представитель израильской фольклористики Д. Ной организовал Архив устного народного творчества (1956, Хайфа) и Центр по исследованию фольклора (1965–68). Основная сфера его деятельности — запись и анализ образцов устного народного творчества и публикация фольклорных источников Аггады. Одним из крупнейших израильских фольклористов был Х. Шварцбаум (1911–83), исследовавший как универсальные (в том числе мусульманские), так и еврейские элементы фольклора в своем фундаментальном труде «Исследования еврейского и мирового фольклора» (английский, 1968). Д. Садан опубликовал сборники анекдотов, острот и шутливых поговорок «Каарат циммуким» («Блюдо изюминок», 1952), «Каарат эгозим» («Блюдо орехов», 1953), «Галгал hа-моадим» («Праздничный круговорот», 1964), «Иерид hа-шаашуим» («Ярмарка развлечений», 1964) и другие. Среди американских ученых наиболее известен Р. Патай. Его важнейшие труды в изучении фольклора: «Человек и храм в древнем еврейском мифе и ритуале» (английский, 1947), «Еврейские мифы» (английский, 1964; иврит, 1967) и другие.

В этот период получило значительное развитие исследование еврейского искусства (см. Искусства пластические. Искусства пластические в Израиле). Опубликована библиография еврейского искусства Л. А. Мейера (1967). Рахель Вишницер (1892–1989; см. М. Вишницер) опубликовала монографии «Синагогальная архитектура в США» (английский, 1955) и «Архитектура европейской синагоги» (английский, 1964). В монументальном труде Э. Р. Гудинафа «Еврейские символы в греко-римский период» (в 13-ти томах, английский, 1953–68) на основе огромного археологического материала предпринята попытка реконструировать еврейско-эллинистический мир, в значительной мере противостоящий «раввинистическому».

Значительно продвинулось изучение еврейской демографии и социологии. Антология «Клал Исраэль» («Еврейский народ», 1954) под редакцией Б. Динура, А. Тартаковера и Я. Лещинского, одна из первых серьезных работ в этой области на иврите, включает статьи по демографии, социологии, экономике и другим сторонам жизни мирового еврейства. Я. Лещинский в одной из своих последних работ «hа-тфуца hа-иехудит» («Еврейская диаспора», 1960) проанализировал демографические, социальные и экономические условия жизни еврейских общин Европы и Америки в новое время. А. Тартаковер в ряде монографий «hа-хевра hа-иехудит» («Еврейское общество», 1956), «hа-хевра hа-исреэлит» («Израильское общество»,1959) и «Шивтей Исраэль» («Колена Израилевы», в 3-х томах, 1965–69) анализировал особое положение евреев как в диаспоре, так и в Эрец-Исраэль и пришел к выводу, что израильское общество основано на халуцианских началах (см. Халуцим). Р. Патай внес важный вклад в социологию израильского общества монографией «Израиль между Востоком и Западом» (английский, 1953; 2-е изд., 1970). Ш. И. Эйзенштадт (родился в 1923 г.) в ряде новаторских работ — «Клитат hа-алия» («Абсорбция алии», 1952), «hа-хевра hа-исреэлит» («Израильское общество», 1967) — подверг систематическому исследованию социальную структуру Израиля.

1968–1990 гг.

Со второй половины 1960-х гг. намечается все большее сосредоточение науки о еврействе в двух центрах — Израиле и Северной Америке. С конца 1960-х гг. особый размах приобретают археологические раскопки в Эрец-Исраэль. Для этого периода характерны исследования связей евреев и других народов с Эрец-Исраэль, а также изучение истории ишува в ее непрерывности. Большой интерес вызвало исследование еврейского мессианизма (см. Мессия, Мессианские движения) и различных идейных течений в иудаизме. Возник ряд новых дисциплин, например, «современное еврейство». В Израиле значительно увеличилось число организаций, занимающихся исследованиями в области науки о еврействе (пять университетов, Израильская академия наук и другие). Возникли многочисленные специализированные центры: Центр Шазара (основан в 1973 г., история еврейского народа), Центр Динура (основан в 1974 г., еврейская историография), Яд Бен-Цви (основан в 1969 г., исследование Эрец-Исраэль и евреев Востока), Яд ва-Шем, Центральный архив истории еврейского народа (основан в 1936 г., реорганизован в 1969 г.) и многие другие. Попытки подытожить и популяризировать достижения науки о еврействе последних десятилетий были сделаны в «Энциклопедии иудаика» (английский, 1971–72) и Краткой еврейской энциклопедии (русский, 1976–2004). Важным библиографическим справочником по науке о еврействе является «Индекс статей по науке о еврействе» (выходит с 1969 г., до 1989 г. выпущено 29 томов), основанный И. Иоэлем (1900–76). В США, Канаде и ряде стран Западной Европы этому способствовали как рост еврейского самосознания, так и появление так называемых «этнических наук», в особенности «негритянских исследований» в США.

Большое внимание уделяется в США и других странах Запада переводу основных произведений талмудической и средневековой еврейской литературы на английский язык. Значительное место в науке о еврействе в Северной Америке занимают исследования по истории еврейской религии, поиски корней американских евреев как на «старой родине» (Восточная Европа, см. Местечко), так и в Новом Свете и Катастрофа европейского еврейства. Исследуются перспективы еврейской диаспоры, эрозионные и охранительные силы, действующие в ней. Наряду с существующей Американской академией иудаистики (см. выше) в этот период была основана Ассоциация иудаистики (1969), издающая с 1976 г. ежегодник. Наука о еврействе изучается также в ряде раввинских семинарий и во многих университетах Северной Америки и Западной Европы (в основном в рамках таких дисциплин, как религия, семитские языки и прочие). Несмотря на различие между развитием науки о еврействе в Израиле и в диаспоре (главным образом в Северной Америке), выражающееся и в выборе тем, и в их освещении, она остается единой наукой, стремящейся к объективному исследованию еврейской цивилизации. Одно из проявлений этого единства — Всемирный союз по науки о еврействе и организуемый им раз в четыре года Всемирный конгресс по науки о еврействе С 1969 г. по 1989 г. состоялось пять очередных конгрессов, последний из которых (десятый) был самым представительным. В настоящее время наука о еврействе развивается во многих странах мира, и ассоциации по изучению еврейской цивилизации возникли в самых разных государствах, включая Россию и Китай.

Библеистика остается одной из центральных дисциплин науки о еврействе как в Израиле, так и в других ее центрах. Археологические раскопки последних лет во многом уточнили и дополнили данные Библии. Примером такого рода открытий могут служить раскопки холма Тель-Мардих (Сирия, с 1964 г.; см. Эбла), в которых были найдены, среди прочего, около двадцати тысяч табличек из царского архива, представляющие значительный интерес для изучения древнейших пластов Библии. Важное значение имела найденная в 1967 г. в Иордании (Тель-Дейр-Алла близ библейского города Суккот) надпись (около 700 г. до н. э.), в которой упоминается жрец (прорицатель) Валаам. А. Рофе (родился в 1932 г.) посвятил кругу вопросов, связанных с этой находкой, монографию «Сефер Билам» («Книга Валаама», 1979). В 1988 г., во время археологических раскопок в Иерусалиме были обнаружены серебряные таблички с выгравированными на них благословениями коhенов (см. Биркат-коханим; Кохен), относящиеся к 7 в. до н. э.

Это первая находка стихов из Пятикнижия, относящаяся ко времени, предшествовавшему ее канонизации: значение ее для библеистики весьма велико. Несмотря на то, что многие ученые, в том числе и в Израиле, не принимают документальную гипотезу (см. выше), она по-прежнему господствует в библеистике, в том числе в большинстве научных введений в Библию, опубликованных в последние годы: «Введение в Ветхий завет как Священное Писание» (английский, 1979) Б. С. Чайлдса, «Литературный путеводитель по Библии» (английский, 1987) и другие. Особый интерес привлекает книга Второзаконие, занимающая со времен де Витте (см. выше) центральное место в историко-литературной критике Пятикнижия. М. Вайнфельд (1925–2009) в монографии «Второзаконие и девтерономическая школа» (английский, 1972) высказал предположение, что книга Второзаконие была написана в 7–8 вв. до н. э. придворными писцами-мудрецами под влиянием мудрости литературы и ассирийских договоров того времени. Этот тезис встретил ряд возражений. Э. Д. Х. Мейс (Mayes) в фундаментальном комментарии на Второзаконие (английский, 1979; 2-е изд., 1981) подвел итоги многолетнего исследования этой книги. А. Рофе в сборнике статей «Маво ле-сефер Дварим» («Введение во Второзаконие», 1988) приходит к выводу, что Второзаконие отражает интенсивную литературную деятельность в последний период существования Иудейского царства.

Другой раздел библеистики — исследование как общих, так и частных вопросов истории библейского Израиля и Древнего Востока в целом. Пример общего исследования такого рода — труд М. Харана (родился в 1924 г.) «Ткуфот у-мосадот ба-Микра» («Эпохи и институты в Библии», 1972). Различные частные вопросы обсуждены в монографиях М. Харана «Храмы и храмовая служба» (1978; 2-е изд., 1985), М. Вейнфельда «Мишпат у-цдака бе-Исраэль у-ве-аммим» («Суд и справедливость в Израиле и у его соседей», 1985), Х. Ревива (1929– 90) «Мосад hа-зкеним бе-Исраэль» («Старейшины в [древнем] Израиле», 1983) и других. Вопрос о единстве и непрерывности еврейской истории стал в этот период предметом дискуссий между различными историческими школами. Отражением концепции иерусалимской школы стала книга «Толдот ам-Исраэль» («История еврейского народа», в 3-х томах,1969) под редакцией Х. Х. Бен-Сасона, написанная А. Маламатом (родился в 1922 г.), Х. Тадмором, М. Штерном, Ш. Сафраем (1919–2003) (древний мир), Х. Х. Бен-Сасоном (средние века) и Ш. Эттингером (новое время). В незавершенном коллективном труде «hа-хистория шел ам-Исраэль» («История еврейского народа», в 12-ти томах, 1966–83; сокращенный вариант на английском в 8-ми томах, 1964–79), посвященном главным образом древнему миру, отсутствует единая концепция еврейской истории. Это справедливо и относительно труда «Хистория шел Эрец-Исраэль» («История Эрец-Исраэль», в 10-ти томах,1981–85), охватывающего период с древнейших времен до создания Государства Израиль. Ряд историков, большей частью американских, отвергают концепцию единства и непрерывности еврейской истории, среди них Я. Ньюзнер (родился в 1932 г.), автор многочисленных трудов по талмудической истории.

В истории библейский периода выдвигаются все новые концепции; это связано с археологическими раскопками, которые интенсивно ведутся в Эрец-Исраэль и в соседних странах (например, в Эбле, см. выше) с конца 1960-х гг. Ряд дискуссий вызвала проблема завоевания и заселения Эрец-Исраэль израильтянами (см. Иехошуа бин Нун; Израиль. Эрец-Исраэль. Исторический очерк. Исход и религиозная революция Моисея). С начала 1960-х гг. существуют три исторические школы, по-разному реконструирующие этот период. Новейшая из них — социологическая школа, созданная Г. Э. Менденхоллом (см. выше). В монографии «Десятое поколение» (английский, 1973) он резюмировал свои взгляды на раннюю историю Израиля. Его идеи были развиты Н. К. Готвальдом в монографии «Колена Яхве» (английский, 1979). Суть их сводится к тому, что израильтяне были не пришельцами-завоевателями Ханаана, а представителями низших слоев ханаанского общества, которые, взбунтовавшись, ушли от своих господ и поселились в горных областях Эрец-Исраэль. Многие остроумные и свежие идеи социологической школы носили умозрительный характер и почти не использовали результаты археологических раскопок в Эрец-Исраэль. Теория завоевания Эрец-Исраэль, опирающаяся на давнюю научную традицию, представлена в монографии Ш. Ейвина «Израильское завоевание Ханаана» (английский, 1971), в ряде статей И. Ядина (конец 1970-х – начало 1980-х гг.) и других работах. А. Маламат в сборнике статей «Исраэль би-ткуфат hа-Микра» («Израиль в библейский период», 1983) отводит значит, место завоеванию Ханаана, принимая, в основном, «военную» модель. В 1920–30-х гг. зародилась школа «мирного проникновения», основанная А. Альтом и М. Нотом, которая утверждала, что израильтяне проникли в Ханаан с востока, используя свои сезонные кочевья между границей Сирийской пустыни и Центральным нагорьем. В последние годы эту школу поддерживали И. Ахарони, Б. Мазар и другие. И. Финкельштейн (родился в 1949 г.) в монографии «hа-археология шел ткуфат hа-хитнахалут ве-hа-шофтим» («Археология периода поселения и Судей», 1986), опираясь на богатый археологический материал, принял теорию Альта—Нота с рядом поправок. Важное значение для понимания истории библейского периода имели археологические раскопки в Иерусалиме (с 1968 г.) под руководством Б. Мазара, Н. Авигада, И. Шило (1937–87) и других.

Периодам Второго храма, Мишны и Талмуда посвящены многочисленные специальные исследования и разделы обобщающих работ (см. выше). И. Бер в последнее десятилетие своей жизни работал над религиозной и социальной историей периода Второго храма, однако успел опубликовать лишь ряд статей по этой тематике. Значительная часть его работ по древней и средневековой еврейской истории содержится в сборнике «Мехкарим у-массот бе-толдот ам-Исраэль» («Исследования и очерки по истории еврейского народа», в 2-х томах, 1985). Многолетняя работа Д. Флюссера по истории еврейской религии в период Второго храма отражена в сборнике статей «hа-яхадут у-мекорот hа-нацрут» («Иудаизм и происхождение христианства», 1979; 3-е изд., 1981; английский, 1988). Крупнейшим историком этого периода был М. Штерн. Известна его антология «Греческие и римские писатели о евреях и иудаизме» (в 3-х томах, с комментариями на английском языке, 1974–84). Среди американских историков выделяются Э. Бикерман (1897–1981), собрание трудов которого «Исследования по еврейской и христианской истории» (в 3-х томах, 1976–86) частично посвящено периоду Второго храма, и Я. Ньюзнер, занимающийся религиозной историей талмудического периода. Одно из важнейших его произведений — «История мишнаитского закона о ритуальной чистоте» (в 22-х томах, английский, 1974–77).

С разных точек зрения исследовалась история средних веков. Х. Х. Бен-Сасон опубликовал многочисленные работы по различным проблемам средневековой еврейской истории, частично они содержатся в посмертном сборнике «Рецеф у-тмура» («Непрерывность и изменение», 1984). Продвинулось исследование Каирской генизы. Монументальный труд Ш. Д. Гойтейна «Средиземноморское общество» (в 5-ти томах, английский, 1967–88) подробно анализирует экономику, общинные и семейные отношения и другие аспекты жизни евреев Ближнего Востока по материалам генизы. Гойтейн исследовал, также на основе материалов генизы, ишув Эрец-Исраэль в 7–13 вв. (1980, 2-е изд., 1989). Многочисленные труды И. Правера (1917–90) посвящены истории крестоносцев в Эрец-Исраэль, в том числе «История евреев в Иерусалимском королевстве» (английский, 1988). Х. Бейнарт в многочисленных статьях и ряде монографий исследовал историю инквизиции в Испании и жизнь еврейских общин, обосновавшихся после изгнания в странах Западной Европы. Особую важность имеет составленный им сборник «Судебные документы испанской инквизиции в Сьюдад-Реале» (в 4-х томах, 1974–1985).

Я. Кац опубликовал ряд исследований по социально-религиозной истории конца средневековья — начала нового времени: «Гой шел шаббат» («Субботний гой», 1983), «Выход из гетто» (английский, 1973; иврит,1985), «Еврейская эмансипация и самоэмансипация» (английский, 1986). Ш. Эттингер выпустил сборник статей «hа-антишемиют бе-эт hа-хадаша» («Антисемитизм в новое время», 1978). М. Майер (родился в 1937 г.) занимался историей духовной жизни евреев Центральной Европы в монографиях «Происхождение современного еврея» (английский, 1967; 3-е изд., 1975), «Ответ современности» (английский, 1988; иврит [под названием «Между традицией и прогрессом»], 1989). Истории евреев России и Советского Союза было посвящено множество монографий, в том числе И. Френкеля «Пророчество и политика» (английский, 1981; иврит, 1989), М. Альтшулера и других. История Эрец-Исраэль и ишува в новое время освещается в многочисленных трудах. Опубликована первая систематическая работа по истории еврейства стран Востока «Толдот hа-иехудим бе-арцот hа-ислам» («История евреев в странах ислама», в 3-х томах, 1981–86) под редакцией Ш. Эттингера. Исследования Катастрофы получили в этот период новый размах. Своеобразное подведение итогов исследований в этой области науки о еврействе — «Энциклопедия Катастрофы» (в 5-ти томах, английский, 1989–90; публикуется также на иврите и немецком) под редакцией И. Гутмана (родился в 1923 г.).

В результате большого труда нескольких поколений ученых наука о еврействе превратилась в обширный комплекс дисциплин, охватывающих разнообразные аспекты еврейской цивилизации.

Источники

• КЕЭ, том: 5. Кол.: 631, Прил.1, кол. 813–854.

Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья НАУКА О ЕВРЕЙСТВЕ в ЭЕЭ